«Минутки, минутки, береги минутки.
Может быть, когда-нибудь сбережешь и сутки…»
Помню, напевала мама, когда я приходил домой в слезах,
От своей такой наивной драмы, в детстве драма с радостью в друзьях…
Становилось легче и спокойней, то ли от напева, то ль от рук,
Их касаний, теплых, безопасных, умерялся дикий пульса стук.
Годы уходили в бездну, из которой им возврата нет,
За своими важными делами не спросил, в чем этих слов совет.
Я летал, держа на крыльях ветер, и играл с ним в небе до утра,
Падал оземь, и, хрустя костями, вновь вставал от боли чуть дыша.
Но, однажды, сил не стало, чтоб подняться, душным покрывалом
Ночь, разорванными лоскутами, на кресте распятая кричала:
«Минутки, минутки, береги минутки.
Может быть, когда-нибудь сбережешь и сутки…»
Я спросил у ночи еле-еле, шевеля разбитыми губами.
«Что же? Что же это, в самом деле? Что скрывается за этими словами?»
Ночь ответила: «Ты помнишь свои раны, только помни и счастливые минуты,
Игры свои детские с друзьями, первый поцелуй и радость утра,
Вечера, наполненные негой, и тепло объятий от любимой,
Разве это не ценнее боли, той, что ты считал невыразимой?
Сохрани эти минуты в сердце, в самой прочной их запри шкатулке,
Доставай лишь только в те мгновенья, когда жизнь совсем нелегкая прогулка,
Подари эти минуты близким, тем, кто с радостью тебе отдаст себя,
Им ведь тоже грустно, одиноко, им так хочется минуток от тебя!».
Я поднялся и пошел навстречу тем минутам, чей так ярок и невидим свет,
Не забыв сказать спасибо ночи, темноте придавшей новый цвет…
Люди, добрые, хорошие и злые! Люди близкие и тех, кого не знаю!
Берегите вы свои минуты,
Я вам искренне того
Желаю…
«Минутки, минутки, береги минутки.
Может быть, когда-нибудь сбережешь и сутки…»