А она говорит: "Я была рождена для войны
Не солдатом, но тенью солдата" — и смотрит упрямо.
В её синих глазах — безнадёжная память вины,
Что сейчас не она вечным сном спит под свежим бурьяном.
Мне б сказать ей о том, что никто для боёв не рождён,
Что разящая сталь достаётся горячему сердцу,
Но она закрывает лицо первым летним дождём,
Пряча слёзы и кутаясь в простынь, пытаясь согреться —
От беды и от смерти, от холода дружеских рук,
Что в дождливую осень её так тепло обнимали.
...А ведь ей в ее двадцать неведом ни страх, ни испуг,
Только боль всё внутри рассекает от края до края,
Не спасла, не успела, не спрятала — проклятый май
В помертвевших глазах отразился последним рассветом.
...И никто не сказал ему тихо простое "Прощай",
И осталась баллада его на Земле недопетой.
А она говорит: "Я была рождена для войны"
И шагает по тёмной дороге вперёд, с автоматом.
...Я смотрю на неё — и в изломах седой тишины
Исчезают слова: "Пусть хранит тебя Бог, тень солдата".