Скажи, Махмуд, певец любви Кавказа,
Как, почему, живя с огнем в груди,
Ты не назвал в стихах ее ни разу,
Не произнес заветное «Муи…»?
На всей земле, наверно, не осталось
Сравнений, что ты ей не посвятил,
Любая страсть перед твоею – малость,
Ты целый мир народу подарил!
Твоя любовь - прекрасная Жар-птица,
Воспета страсть поэтом на века.
Какое с ней сокровище сравнится,
Что перед ней алмазы, жемчуга,
Волшебное мерцание сапфира?
В возлюбленной твоей- все краски мира,
Она – узор восточного фарфора,
Она-цветок из лучшего узора,
И мотылек, играющий с цветком,
И бабочка над звонким ручейком,
Птенец в горах над родниками Цора,
Тур златорунный на зеленых взгорьях-
Твой вздох, летящий в океаны неба,
Глоток воды и твой кусочек хлеба –
Во всем прекрасном смог ты воплотить
Свою любовь, но как мог упустить
Родное имя, не назвать в стихах
То имя, что прославил ты в горах?
И слышу вздох Махмуда вновь и вновь:
- Не понял ты, земляк, мою любовь.
Не страх, не память этому виной,
Избыток чувств- как поводырь слепой,
Когда б не так, то все мои стихи
Все строки начинались бы с «Муи».
Не дали мне назвать ее невестой,
Но наши имена навеки вместе.