Все-то нас любят. До дна, до оскомины.
До мужеложества и зоофилии.
Жалко - ответить не можем: оскоплены
теми, кто первыми нас отлюбили.
Любят директор и администрация,
все секретутки на нашем заводе;
любят до боли, до полной прострации,
до воспаления в заднем проходе,
чтобы работал с любовью отчаянной,
план выполнял, о зарплате не думая;
любят охранники порознь с начальником,
если вдруг выгляжу слишком угрюмо я.
Любит полиция, любит правительство,
любят чиновники разного рода;
любят до крови, до полной кондиции,
чтоб, не жалеючи - в о́гни и в воды
бросился я за любимую Родину,
каждую ямку и каждую лужицу
чтоб защищал и врага изуродовал.
Спросят участливо: "Как тебе служится?"
Как их винить, ведь на них сверху капают,
выше на жёрдочку влезши, охальники.
Чтоб не забыть, на душе процарапаю:
Родина - это совсем не начальники.