люди спят в нерабочем приделе, безуютный весьма приют,
и кого-то на самом деле голоса говорят, поют
( он чужими скажет губами, на предельный попав вокзал:
помоги мне, Господня мама - видишь, подвиг меня объял)
где-то между молчаньем и криком, на окраине центра речь
незнакомое солнце в зените, ровно между "сберечь" и "сжечь"
на качелях кружит девчонка - что случилось, ногами ввысь -
это где он, окликнувший сердце - не поймёшь, но остановись
на разлуку души и тела - "как же я без тебя теперь"
глина в горле, вода в стакане превращается в водку, пей
и ладонь накрывает крышей, как фундамент открытый, рот
и по улице губ сомкнутых допотопный трамвай ползёт
содрогнувшийся жгучий воздух над свечой, как простор, нагой
из разлуки души и тела, яко ветер или огонь,
вырывается твердь на карте, в изначальном её углу,
где снимают Адам и Ева этот ржавый пожар вокруг