Тонет в музыке и смехе шорох листьев под ногами.
Я одет для променада.
Я спешу туда, где ночью городок горит огнями
в лихорадке маскарада.
Предвкушением охоты от хандры осенней острой
ненадолго, но излечен,
монстр в маске человека, меж людей в костюмах монстров
растворяюсь, незамечен.
Духи в саванах из марли, зомби в джинсах от Армани
- вы прелестны, но фальшивы,
вы как розы из бумаги, вы запутались в обмане,
притворяясь, будто живы.
Где я видел эти губы, эти кудри цвета меди,
этот взор, слегка печальный?
Ты - похожа на живую, ангел мой в костюме ведьмы,
ты подходишь идеально!
Ты моя и это знаешь, но, пока ещё не веря,
ты играешь в недотрогу.
Оплету тебя стихами, приручу тебя, как зверя,
осторожно, понемногу.
Засмеёшься: старомоден. Я отвечу комплиментом.
Вот и всё, и ты открыта.
Увлеку тебя к каналу, где вода атласной лентой
льнёт к холодному граниту.
Здесь, укутаны туманом, мы невидимы для прочих.
Лишь одно меня тревожит:
эти губы цвета мака, эти кудри, эти очи...
На кого же ты похожа?
Ты мне скажешь: я продрогла. Я скажу тебе: конечно,
и плащом тебя укрою.
А на горло лягут пальцы и сожмутся очень нежно,
обещанием покоя.
Я твою поймаю душу, с губ сниму её губами
вместе с выдохом последним.
Подарю тебя каналу, пусть ласкает он волнами
эти кудри цвета меди.
...
Ночь Самайна на исходе, ветер с моря пахнет дымом,
тянет сыростью с канала.
Почему так странно смотришь? Не узнал меня, любимый?
А вот я тебя узнала.
Точно так плескались волны, точно так шуршали листья,
время близилось к восходу.
С той короткой нашей встречи, что закончилась убийством,
десять лет ушло, как в воду.
Мы сольёмся в поцелуе. Ты меня узнаешь тоже,
я уверена, мой сладкий.
И мои худые пальцы заползут тебе под кожу,
стиснув сердце мёртвой хваткой.
И растает в нежном взоре тень недолгого испуга:
наша встреча не случайна.
Нам теперь на дне канала спать в объятиях друг друга
от Самайна до Самайна.