Он ненавидел немцев – внутри его длилась Блокада.
Он помнил о трупах на улицах, о взрывах, о хлебной квоте.
Потом мишпоха поднялась – дети сказали: «Надо»
И вот он стоит на штрассе и смотрит на дом напротив.
В этом доме было гестапо.
В ЭТОМ ДОМЕ БЫЛО ГЕСТАПО.
В этом доме жгли и пытали, в этом доме творился ад.
А дома вздыхает дочь: Зачем так нервничать, папа?
Даёт валидол под язык и чешет свой пышный зад.
Но каждое утро вставая и надевая шляпу,
Идёт на прогулку по штадту и ноги ведут опять
К дому, где было гестапо,
к дому, где было гестапо.
И ночью снова Блокада ему не позволит спать.