* * *
К концу июня лето вдруг случилось.
Шиповник розовел. В росе лучилось
предвосхищенье солнечного дня.
Казалось мне - мягка и терпелива,
преобразилась пылкая Крапива,
предназначенью рода изменя
в веселый час, где скорби не у дела,
где днями не означено предела
(лимита) на неоплатимый свет,
а ночь собой являет знак пробела,
поставленный настолько оробело,
что непонятно, есть он или нет.
В такие ночи в гости ходят музы
Настраивать гитары и комузы
певцам и непевцов вводить в искус.
(Но коль нужна для притяженья разность,
то женщин – привнесем в устои ясность -
на песни вдохновлять обязан Муз).
Не муж , а Муз , что не одно и то же:
известно, предпочтения не схожи,
за Муза может быть и сват, и брат,
и кот, что не спросясь сметану слопал,
и Млечный путь, и моложавый тополь,
и прочих претендентов славный ряд.
Вот и меня знакомый Муз попутал.
Крылатый, не боясь котов и пугал,
насвистывал, нахвастывал в окно,
что может он из шелеста лесного,
из плеска вод и музыку и слово
извлечь и спеть - со мною заодно.
Доверившись манку его наивно,
я песню под диктовку безотрывно
бумаге попыталась передать,
спеша, теряя нить на полуслове,
а за окном белела наготове
июньской ночи чистая тетрадь...
2011