***
На тонких стебельках степной травы
записаны две первые главы.
То было много, много лет назад.
Вы их найдёте в голосах цикад.
Ещё одну, счастливую главу
я расплескал как моря синеву,
две улетели к птицам в облака,
и лишь к шестой притронулась рука.
Как туча ос, цифирь календаря
стремится к первым числам января –
жужжащий, суетливый тёмный рой.
И новый год уже не за горой.
Смотри же в оба. В ветреной ночИ
дрожит и бьётся мутный блик свечи.
В нём тусклый образ завтрашнего дня.
А здесь в руке обмылок декабря.
Опять вверху, в озябших небесах
застыли стрелки в сломанных часах.
Увы и ах! В промёрзших закромах
зима приводит к оскуденью благ.
Кряхтят ступени, взвизгивает жесть,
из дальних стран не долетает весть,
забыта шалость и вольготность поз,
мир полон осложнений и угроз.
Я жду тепла, я жду конца зимы …
я солнца жду и умаленья тьмы,
когда в июль распахнуто окно
и грубо смято зимнее сукно.
А тут в натужном выраженьи лиц,
в прострации камней и черепиц,
под жестью крыш и в обрамленьи сводов,
в смешении расходов и доходов,
в сооруженьях, что возведены
как будто только из одной длины,
в порывах ветра, в сумраке ночей,
в промёрзших пальцах, пустоте речей
щемящий извивается январь,
и по теплу скучает Божья тварь.
Свод неба ясен. В небе блёстки звёзд.
Луна во тьму роняет оперенье.
Щекочет ветер рёбра птичьих гнёзд,
а мне мои – озноб стихотворенья.
Однако, всё! Утрачены слова.
Всё выпито, изжёвано до крошки.
И эта фраза также не нова,
и каждый раз встречают по одёжке,
а после провожают по уму…
А может – в складчину.
И даже за казённый.
И даже я, когда-нибудь умру,
под этим небом живший и рождённый.
Не всё в природе делится на два.
Не всё доступно, и не всё приятно.
И есть известный скорбный путь туда,
но только не протоптан путь обратно.
Кто вышел раньше – вечно впереди.
А мы в долгах, и все не по размеру:
«Не злобствуй, не убий, не укради,
не следуй недостойному примеру!».
Для простодушных этот лексикон.
Суду и власти он не по карману.
Здесь идеал – физический закон,
что действует упрямее барана.
Хвала и Слава – это не для нас.
Нас можно осчастливить лёгким вздохом.
А здесь удар кувалдой промеж глаз –
лишь разновидность легкого упрёка.
Да что о скорбном! Нежься и дыши!
Смотри … над крышей корка апельсина.
В бездонном небе нынче ни души.
В бездонном небе звёздная картина!
***