***
Угрюмость вод встревожило весло.
На тёмном зеркале забрезжили морщины,
и постепенно зимние кручины
куда-то южным ветром унесло.
Весна, весна! В тебе произросло
и приумножилось душевное смятенье,
желанье, жажда, лёгкость, искушенье,
и в мире снова первое число.
Рука опять на плоскости стола
нащупала вчерашнюю опору,
и я теперь спешу осилить гору,
а это значит честь нам и хвала!
Упрямству пальцев слава и почёт!
Хвала и гимн ладоням и запястью.
Хвала предплечью, рвенью и участью,
смешенью дел, движенья и забот!
Я этот год прожил, почти как скот,
под гнётом слабости, смятенья и соблазна
несоответственно, докучливо и праздно,
но всё меняется, и жизнь меня влечёт.
Пишу слова. Они пойдут в зачёт.
Штрихи и звуки снова не в убыток,
упрямей жизни только пережиток,
но их упрямее обычная молва.
Молва и ропот, ропот и молва
они настырны, словно скрип уключин.
Я столь учён, и столько раз проучен,
и думаю: «Неужто жизнь права?!».
***