Вот это простая бумага.
И я проста.
Белковая масса плюс разность потенциалов.
Во мне если что и есть, то ничтожно мало,
А всё остальное – бездарная пустота.
А это простой карандаш.
Так и я проста.
Не гнусь, но ломаюсь в графитовом стержне хрупком
И тщетно пеняю на тупость, и тычусь глупо
В пробелы на строках – то стёрто, то чернота.
Но вот и рисунок.
Он, кажется, тоже прост:
Косая штриховка и тени длинней предметов.
Наверное, вечер. И, может быть, даже лето.
И сонные призраки зодиакальных звёзд.
Дурацкий фонтан,
Лев побит, но вода чиста,
Два голубя, белый шиповник, сирень, левкои...
Я вздрогну и засмеюсь – что ещё такое?
Ведь это простой карандаш, да и я проста
Как эта бумага,
Как эти вот парк, дворец,
Которых и нет, и не может быть, потому что
Искусство – иллюзия, небыль, души игрушка,
Но каждый играющий верит, что он – Творец
По образу и подобию и так далее,
Далее, ближе и ближе к вечным.
Плевать, что рисунок брошен, едва намечен,
И первому плану отдана пустота
Пустого листа и тупого карандаша,
Простого никчёмного маленького человечка,
Который – свята простота! – всё стремится куда-то в вечность,
И след оставляет графитовая душа.