(Из Сильвии Плат)
Женщина совершенна.
На её мертвом
Tеле улыбка завершённости,
Иллюзия греческой необходимости
Струится в складках её тоги,
Её босые
Ноги как бы говорят:
Мы прошли так много, и это – конец.
Мертвые дети свернуты белыми змейками
По одному у каждого маленького
Теперь уже пустого кувшинчика от молока.
Она сложила их
Назад в своё тело, как закрывающиеся
Лепестки розы, когда в саду
Сгущается аромат, кровоточащий
Из глубоких сладких зевов ночных цветов.
Луне не о чем печалиться,
Глядя из-под костяного чепца.
Она уже всего навидалась.
Её зрачки следят сверху в ожидании.
***
Edge
The woman is perfected.
Her dead
Body wears the smile of accomplishment,
The illusion of a Greek necessity
Flows in the scrolls of her toga,
Her bare
Feet seem to be saying:
We have come so far, it is over.
Each dead child coiled, a white serpent,
One at each little
Pitcher of milk, now empty.
She has folded
Them back into her body as petals
Of a rose close when the garden
Stiffens and odors bleed
From the sweet, deep throats of the night flower.
The moon has nothing to be sad about,
Staring from her hood of bone.
She is used to this sort of thing.
Her blacks crackle and drag.