Тетя Мотя терпеть не желала детей,
Что в саду под окном воровали крыжовник.
Я крыжовник не рвал - не робел, не пижонил,
А росточек души сохронял в чистоте.
Поминая погибших в далеком бою,
Тетя Мотя жила вопреки, а не ради,
Обрывала овсюг и пырей междурядий
И устало творила молитву свою.
Было время, когда не хватало тепла,
Километров дорог и халвы в шоколаде,
А крыжовник дразнился (да будь он неладен),
Лаял пес на цепи и крапива цвела.
Как-то раз, на закат растворивши окно
И слезящийся глаз промокнув занавеской,
Тетя Мотя сказала сурово и веско:
"Если хочется - рви. Мне теперь все одно".
О, святая пора неизысканных яств,
Время стартов моих и падений при взлете!..
Мне приятель потом прошептал: "Тетя Мотя,
Лишь закружится лист, Богу душу отдаст".
Первый спутник в ладошках держал космопорт...
Вырос низенький крест за старинной часовней...
Как приятен на вкус был тот мелкий крыжовник!
Видно сорт был такой, ну, конечно же, сорт...