Вот с таким ночами напролёт говорить взахлёб,
Смеяться до колик.
Он правдив, красив, отважен и широколоб –
Весь как есть – жизнеголик.
Вот таких расшибает о стену или чей-то сердечный лёд.
А пока он мраморен, вечен и стоек:
Облокотившись на мой прикроватный столик,
На гитаре бренчит и что-то невнятно поёт.
Ночь накатывает волнами на наши тела,
Уносит отливом.
Научиться бы время легко под себя расстилать
И множить счастливо.
Вот такие минуты до вечности простирать:
Когда небо стекает по окнам, что спелая слива.
Когда он глядит полутревожно-полушутливо,
Говорит: «мне тебя ни в коем нельзя потерять»
Вот с таким о кругосветном на корабле,
О вечной славе,
О том, что чёртову чехарду проблем
Чрезмерно славим,
Вот с таким вместе вслух читать Брэдбери и Рабле.
А когда мы друг друга позади оставим -
Где-нибудь в крике распахнутых настежь ставен -
Я запомню его таким: как он пел и по-детски робел.