Тёплой ночью за окошком, звёзды падали в лукошко.
Под весёлую гармошку, месяц выглянул немножко.
В свете марева дрожащем, серебристый ключ звенящий,
Среди камушков ворчащих, звонкий, светлый и гремящий,
Ручеёк бежал журчащий.
Ухал филин за болотом, сердце ждало всё кого – то, образ ласковый и нежный, то горячий, а то снежный, самый милый, самый главный…. От того наверно славный.
Не пришла! И я, как филин ухал…, видно опостылел, той чудесной, скромной строгой, ненаглядной недотрогой, что слыла для всех безгрешной юной дамой безмятежной.
Негде даже утопиться, в ручейке чуть – чуть водицы из кристаллов хрусталя, что дарила Мать Земля. Что поила и растила все поля и тополя.
А гармонь стонала томно, я рыдал, стоял нескромно. Мял крапиву и ромашки и жевал куски бумажки, что писали её руки, чтобы страшные все муки разрывали мою душу. – Что же маму я не слушал!?
- В монастырь уйду, нет боле, в скит уйду, чтоб жить на воле. Был без веры я доколе гроб – землянка моя доля, лес дремучий, дико поле. Жить без милой – хлеб без соли.
Вдруг шаги! Она! О Боже, всё на сон пока похоже, я стою с плаксивой рожей, кавалеру то негоже, вдруг она влюбиться сможет. Вот опять сомненье гложет. – Всё же сможет иль не сможет???
Эх! Не та! Не та подружка, это старая старушка, ищет тропку тихо клюшкой, в руках чёрствая осьмушка, да для подаяний кружка.
Всё, снимаю пояс новый, приговор себе суровый выношу…
Вдруг слышу: - «Милый, я тропинку подзабыла». Ночь светлее дня вдруг стала, луна в озеро упала, предо мной она стояла, как Мадонна с пьедестала. – «Целый час тебя искала» - томно так проворковала.
Дед Владимир. 01. 07. 2017.