8. Из прошлого

 
История одного человечества.



Марк Орлис.


ИЗ ПРОШЛОГО.





2016 г.





Собрание сочинений
в 99 томах. Том 8-ой.


 


*
Человеку нужно работать,
Он иначе себя не полюбит.
Есть ещё у него забота,
Чтоб работа понравилась людям.

И чтоб в сердце жила забота,
Нужно быть и борцом, и поэтом.
И была чтобы нужной работа
Ваша людям, при этом.

3 июля 1966 г.

*
Отдам человеку душу,
И сердце ему отдам.
И вряд ли во мне потушат
Его к сорока годам.

И будет мне много хуже,
Оставь я его себе.
Ведь быть никому не нужным,
Одна из великих бед.

И вы уж со мною не спорьте.
И тут уже, мил не мил,
Но сердце своё я испорчу,
Насколько достанет сил.

30 июня 1966 г.
гор. Минск.

гор. Минск.


ОСЕНЬ.

Ветер листья разгоняет.
Призадумалась река.
Осень первый снег роняет
Сквозь разрывы в облаках.

Сыро стало, неуютно.
В поле жутко, как в аду.
Месяц к утру в небе мутном
Загляделся на звезду.

Заскрипел мороз в полозьях.
Вьюга белит всё подряд.
И рябиновые гроздья
Алым пламенем горят.

1 ноября 1964 г.


ТОЧКА ЗРЕНИЯ.

Люблю на мир смотреть монтажно.
Кто против монтажа?.. Я  -  за!
Что в промежутках, мне неважно.
Открыл глаза, закрыл глаза.

2 января 1965 г.


ПРОСТО ТАК.

Вот так просто бродить и бродить,
Не зная, куда забредёшь.
И так просто ходить и ходить,
Не зная, куда придёшь.

И просто так «Союзпечать»
Над крышами прочитать.
И дальше идти, наблюдать, замечать,
Любить, рассуждать и мечтать.

3 января 1965 г.


       *
Меня куда-то поезд вёз
Под стук колёс.
А я в окно смотрел до слёз
Под стук колёс.

Я видел как взошёл овёс
Под стук колёс.
И выпал шквал вечерних рос
Под стук колёс.

А вечер нам прохладу нёс
Под стук колёс.
И обновил наряд берёз
Под стук колёс.

И я в окно смотрел до слёз
Под стук колёс.
Меня куда-то поезд нёс
Через овёс.

10 июня 1965 г

           *
Я в сражение вступил
С пошлостью, с рутиною.
И борьбу предвосхитил
Чудною картиною.

Будто я глаза открыл
Всем, кто заблуждается.
Будто в помощи никто
Больше не нуждается.

Будто я переборол
В людях всё отсталое.
И спокойствие обрёл
Счастливо усталое.

Я в сражение вступил
С пошлостью, с рутиною.
И борьбу предвосхитил
Чудною картиною.

12 июня 1965 г.
          *
Тошно мне бывает тоже,
Но об этом я молчу
Потому, что я ничтожен,
Если я не хохочу.

14 июня 1965 г.

*
Девушка поехала в автобусе.
«Здравствуй!»  И качнула головой.
А в душе, как в закипевшем глобусе,
Обжигает и кричит совой.

Золотистые густые волосы
С редкой серебристой сединой.
Серебро и бархат в голосе.
А в глазах свет ночи с белизной.

Девушка проехала в автобусе.
«Здравствуй!»  -  И качнула головой.
Неужели кто-нибудь на глобусе
После этого останется живой!

16 июня 1965 г.

         *
Всю жизнь пытаешься что-то понять,
Хочешь быть полезным.
Но разве возможно, любя, не обнять
Обычную вечную бездну.

17 июня 1965 г.

        *
От дождя девчонка
Под плащом укрылась
И глядит спокойно
На осенний дождь.

И скажи на милость,
Что с тобой случилось,
Ты совсем замёрзла,
Но спокойно ждёшь?

18 июня 1965 г.

*
Фонарь опустился в лужу.
И лужа лучами сияет.
Такое в осеннюю стужу
Надежду в меня вселяет.

19 июня 1965 г.

     *
Радуга рекламы,
Две оконных рамы,
Профиль твой упрямый,
Мой сердитый взгляд.

Опустилась осень,
Прозвенело восемь,
Силуэты сосен,
И стальной закат.

20 сентября 1965 г.

*
Осень ушла...
Торопливою тризною
По полю вьюжится
Снежный ручей.

Кружится, кружится
Изморозь сизая.
Лес притаился,
Не слышно грачей.

Дремлет земля
Под покровом белеющим.
Щиплет морозец
И в ухо, и в нос.

Шапки деревьев
На небе светлеющем
Засеребрились
Гирляндами слёз.

7 ноября 1965 г.


        МОТИВ.

Не волнует меня
Запах тёплого дня.
Как-то слишком свежо,
И дождями не жжёт.
Только что-то вдали
На границе земли,
Силясь сердце кольнуть,
Приказало вздохнуть.
И, как луч, засветив,
Мексиканский мотив
Позабытый давно
Застонал за окном.
Этот ласковый луч
Он и дерзок, и жгуч.
И сердечный мотив,
Мне грустить запретив,
Раскалённым кнутом
Вдруг напомнил о том,
Что любовью сильна
Эта чудо страна,
Где и в холод, и в зной
Под гитарной струной,
И средь ночи и дня,
Поцелуи звенят.
И за ласку очей,
Через темень ночей
Загоняя коней,
Устремляются к ней.

И, тоскуя в пути,
Напевают мотив.

И под пули, шутя,
С диким визгом летят,
Отпуская коней,
Не домчавшихся к ней.

22 июня 1965 г.

*
Мне легко оттого, что где-то
В этот миг, не со мной, с другим,
Очень нужная песня спета,
Сердцу друга исполнен гимн.

22 июня 1965 г.

*
Ты вся от радости сияешь.
Ты так сегодня весела!
И никого не замечаешь.
И лишь со мной одним мила.

С тобою вместе я ликую.
Да, мне как будто веселей.
Но я люблю совсем другую.
И думаю всегда о ней.

23 июня 1965 г.


ЗАСУШЕННОЙ РОЗЕ.

Не вея тонким ароматом,
Ты всё ж приятна и нежна.
А лепестков твоих когда-то
Касалась с трепетом она.

24 июня 1965 г.



      *
Как слепец, ничего не увидев,
Ты по жизни идёшь как сквозь строй.
Ну, хоть раз из терпения выйди!
Ну, хоть раз своё сердце раскрой.

25 июня 1965 г.

*
Даже уютней под мутными ветрами,
Даже приятней под шумными кедрами.
Даже теплее под сильными ливнями,
И веселее под тучами дивными.

Эта знакома, а эта из новеньких.
Льёт осторожно, не жгучим и тоненьким.
Скоро привыкнет, научится, слюбится.
Сверху поникнет, а изнутри вздуется.

Как остальные, во всю разгуляется!..
Дни проливные. Октябрь начинается.

29 сентября 1965 г.

*
Уж мгла на небе вьюжится,
И ветер всё сильней.
И вот уж стала лужица
И глубже, и темней.

А над полями кружится
Осенняя пурга.
И ледяные кружевца
Ложатся на луга.

2 июля 1965 г.

*
И в нашу эпоху в Галактике
Идёт зарождение звёзд.
Довольно приятная практика.
Совсем современный вопрос.

Каких-нибудь сто биллионов
Земных человеческих лет,
И где-то в туманных районах
Появится куча планет.

Поселится разум на звёздах.
Земные пойдут существа.
И кто-нибудь в утренних розах
Любви зарифмует слова.

3 июля 1965 г.


      СЛОВО.

Над нами всевидящим оком
Любовь, мечта, поднебесье.
Вот песня парит как сокол.
Вот сокол парит как песня.

Я верю в волшебное слово.
Я знаю: слово  -  сокол.
Оно не допустит злого,
Оно вознесётся высоко.

4 июля 1965 г.

         *
С молодёжью нашей
Жизнь помолодела.
Гонят всюду взашей.
Видимо, за дело.

Многое мне нравится.
Неужели порчусь?
В каждом начинании
Вижу стебель творчеств.

5 июля 1965 г.

*
Ты родила мне двух парней,
Но ты мне прежнего нужней.
Теперь ты носишь третьего.
И может ведь случиться,
Что ты умрёшь, родив его...
Тьфу! На моё пророчество!..
И всё же нету ничего
Страшнее одиночества.

1 августа 1972 г.


      РИФМА.

Пусть ты, любя воображенье,
Мечтами свой волнуешь ум.
И, чуть лишь уловив движенье
Звукожурчащей рифмы, дум
Цепочку в рифмы облекаешь,
Не замечая никого,
К себе в сознанье проникаешь,
Стихами балуя его.

Но стоит красоте высокой
Тебя вниманьем одарить,
Как взгляд твой быстрый и глубокий
Готов её боготворить.
И потекут стихи вольнее,
И вдохновением гоним,
Ты им уже мешать не смеешь.
И ты подвластен только им.

1 августа 1966 г.

*
Ты приняла во мне участие,
И молчаливым состраданием
Дала мне насладиться счастьем.
Пусть безнадёжным  -  ожиданием.

Но я не смог такою жертвою
Купить себе надежду ложную.
И я избрал надежду верную,
В разлуке верность безнадёжную.

2 августа 1966 г.

          СЫН.

Такая букашка
В сравнении с миром
Мой маленький сын.
Не очень упрямый,
Немного задирист,
Уже гражданин.

И спит он в кроватке,
И с жизнью он в прятки
Играет пока.
Не знает ещё он
О времени схватке,
Где бьются века.

Где каждый кто жизнь
Отдавал за другого,
Отнюдь не погиб.
Где странное слово,
Безумное слово:
Атомный гриб.

Спи, сын мой, букашка
В сравнении с миром.
Я много ли дам
Тебе для того,
Чтобы смерть не срубила
Тебя пополам.

Сумеешь ли ты
Устоять перед бездной,
Которую вам
Придётся лечить
Красотой бесполезной,
Так нужной векам.

А может, и день
Над тобою схлестнётся
Холодной петлёй?..
Спи, сын мой...

И скоро мой милый проснётся,
Мой ангел земной.

Какими законами
Движет жестокость!
Зачем через несколько лет
Услышишь ты злобное:
«Око за око».
Реальным увидев рассвет?

И станешь мужать.
И почувствуешь силу,
Отвергнув лукавство и ложь.

Послушай меня,
О, сыночек мой милый,
И скверну земли уничтожь.

20 января 1970 г.


СЛУЧАЙНЫЕ СЛОВА.

И снова мы с тобою в ссоре.
Казалось, пять минут назад
Ничто не предвещало горя.
И вот  -  взаимный перепад.

Как и когда возникла буря,
Когда и где умрёт метель,
Не знаю. И, бровей не хмуря,
Ложусь в отдельную постель.

А на душе такая тяжесть,
Что хоть ложись и умирай.
И где ты в эту ночь не ляжешь,
Твоей тоски не виден край.

Ничто не предвещало бури.
И вот: случайные слова.
И ты проходишь, брови хмуря,
И чувствуешь что не права.

А я ищу в тебе спасенье.
Хотя со мною нет тебя.
И только нет в одном сомненья:
Что засыпаем мы, любя.

6 ноября 1988 г.

*
Достигнуть таинства любви
Я очень долго устремлялся.
Желанье теплилось в крови,
И я ему не удивлялся.

Я молод был. И думал: мне
Его достигнуть удаётся.
А истина, она в вине.
Она над вымыслом смеётся.

Гореть любовною тоской
Способно всякое желанье.
Но благо таинства  -  покой.
А не стремленье и страданье.

1 марта 1967 г.


УПУСТИЛИ.

Упустили его, упустили его,
Упустили его, упустили.
Всё впустили в него,
Всё впустили в него,
Только вовремя
Брюк не спустили.

И не дали за то,
Что не верил ни в что:
Ни в добро
И ни в зло в изобилии.
Всё ему-то везло
И по жизни несло,
И поили его, и кормили.

И вот вымахал он,
Не злодей, не пижон,
Не подлец, не хитрец,
Не трудяга,
Не хапуга, не вор,
И семье не в укор,
Он простой человек,
И не скряга.

Хорошо ему так,
Хорошо ему сяк,
И согласен он,
И не согласен.
Не толстяк, не добряк,
Не умён, не дурак,
Не из басен он,
Не опасен.

Он не волк, не овца,
Весь в родного отца,
И детей нарожает
Он тоже.

И не будет в семье
У него подлеца,
Хитреца и глупца...
Ну и что же?

Ничего.
Просто он
Не подлец,
Не влюблён,
И не делает
В жизни ошибок.

Как сопля, тра-ля-ля,
Не сломается он,
И тягуч он,
И скользок,
И гибок.

Он простой человек.
Проживает он век
И с любимым отцом,
Да и с мамой
Не плохой, не тупой
И совсем не скупой,
Не податливой
И не упрямой.

А вошёл если б он
Хоть в какой-то вагон.
Ну, хотя бы
Чтоб стать уркаганом.

Может, стал бы потом
Подлецом и скотом.
А, быть может,
В томлении пьяном
Бил себя бы он в грудь,
Жизнь желая вернуть
На пути человеческой сути.

И, быть может,
Не смог бы он там утонуть
В опьяненья
Бессмысленной мути.

И упрямым бы стал.
И о чём-то б мечтал.
Говорил бы кому-то:
«Не буду!
Не хочу, не могу,
Откажу, избегу,
Потерплю, погрущу
И забуду».

А кому-то сказал бы:
«Ты знаешь, но я
Не сумею.
Я лгать не умею.
Ни за что не совру.
Лучше просто умру.
А тебя и люблю,
И жалею».

Да уж нет! От него
Не дождёшься того.
Ведь его никуда
Не пустили.

И кормили его,
И поили его,
И учили его...
Упустили.

5 апреля 1990 г.


ПОДХАЛИМ.

Подхалим необычная личность.
Подхалима любить неприлично.
Подхалима прилично убить.
Да вот трудно нам сук подрубить,
На котором сидим мы от века,
И считаем себя человеком.

Взгляд его удивительно ясный,
Молчаливый, пытливый, прекрасный.
Он и так вам, а может и так.
Лижет руку он вашу, пятак.
И легко, и с усердием лижет.
Может ближе, а может и ниже.
Он всегда в ваших принципах, вкусе.
Если надо, он нежно укусит.
И для этого зубы он носит.
Он у вас ничего не попросит.
Всё он сделает так, будто он
В вас сердечно и нежно влюблён.

Он отдаст вам нектар подхалима.
И сгорит и легко, и без дыма.
Чистым пламенем ярко сгорит.
И о вас говорит, говорит
И на службе, в походе и дома.
Вам услужливость эта знакома?

Он откажется взять награжденье.
И не скроет своё убежденье,
Что начальство довольные им
Не считает, что он подхалим.

6 апреля 1990 г.


НАД ПИСЬМАМИ ПОЭТА.

Чёрт меня сегодня дёрнул
Почитать о старине.
Пишет Пушкин к Бенкендорфу.
Пишет к дорогой жене.
Пишет к Вяземскому, к другу.
Пишет Кюхле. Вот  -  к царю.
Шлёт послания по кругу.
И везде: «Благодарю.
Ваш покорный, вам обязан.
Вашим отзывом польщён.
Дружбой прочной с вами связан.
И супруге мой поклон».

Слушай, Пушкин! Друг наш милый!
Что ж ты так ко всем хорош?
А тебя ведь погубила
Ложь да зависть ни за грош.
Ты им даришь вдохновенье
И ещё благодаришь.
Ты шедевры на коленях
Со смущеньем говоришь.
А тебя за это в ссылку.
А друзей на рудники.
Ты ж  -  посланье да посылку
С лёгкой пушкинской руки:
«Глубочайше вам обязан.
Приезжайте, буду рад».

Не смыкаешь ночи глаза.
Пишешь, пишешь всё подряд.

Пишешь к Вяземскому, к другу.
Пишешь Кюхле. Вот  -  к жене.
Шлёшь послания по кругу.
А они пришли ко мне.

Их-то я и почитаю.
А тебя благодарю
И люблю, и почетаю,
И лелею, и корю.

Твой покорный,
Весь одарен,
Очарован и польщён,
Бесконечно благодарен,
Восхищён,
убит,
смущён.

1 декабря 1972 г.




НЕИЗЛЕЧИМО БОЛЬНОЙ.

Красота земли её волнует.
Только кажется ей, будто бы она
Эту жизнь прекрасную, земную
Разлюбить уже осуждена.

6 декабря  1965 г.


          ФИЛОСОФСКОЕ.

У кого-то вешалка пропала,
У кого-то кошелёк пропал.
В это время звёздочка упала,
В это время целый мир упал.

У кого-то вешалка пропала,
И поднялся небольшой скандал.
В это время звёздочка упала,
А её никто и не видал.

6 декабря 1966 г.


      В ПОЛЯХ РОССИИ.

В осеннем голубом рассвете
Я встретил женщину. Она
Была всего сильней на свете
В поля Росси влюблена.

Её морщинистые руки,
Трудов бесхитростный узор.
Следы былой сердечной муки
Таил её печальный взор.

Тяжёлую лихую долю
Перенесла земля её.
И вот она смотрела в поле,
Как смотрят в прошлое своё.

И замирающие дали
Ласкал её душевный взгляд.
И на груди её медали
И ордена горели в ряд.

Святая, гордая, живая,
Целительница общих ран,
Сестра Отчизны трудовая,
Она шагнула сквозь туман.

Всё в том же ватнике военном,
Отмерив до земли поклон,
Она смотрела вдохновенно
На посветлевший небосклон.

В осеннем голубом рассвете
Я встретил женщину. Она
Была всего сильней на свете
В поля России влюблена.

*
Стихи пускай будут чистые,
А мысли честные.
Глаза пусть будут лучистые,
Слова уместные.

Любовь пускай будет нежная,
А жизнь бесконечная.
И пусть уживутся надежда и я,
И вера в тебя вечная.

14 мая 1963 г.


      ПОЭТ.

Знал ли он себя поэтом?..
Дело тут не только в этом.
Дело в том, что каждый вечер
Он искал душевной встречи
С самой светлой мыслью мира.
В нём всегда звучала лира.
Он вникал душою нежной
В жизнь Галактики безбрежной.
Он хотел помочь влюблённым,
Стать опорой оскорблённым,
Поддержать убитых горем.
Проплывал порой он морем,
А порой летел ракетой,
Проникаясь мыслью этой.
Жил зимою знойным летом,
А в морозы изнывал.

Да, он знал себя поэтом,
Но об этом забывал.

10 мая 1964 г.


БЛУДНЫЙ ОТЕЦ.

Мудро ли, не мудро ли,
Вечер был ли, утро ли,
Кто-то приласкал её,
И родился сын.

Мальчик рос вихрастенький,
Умненький, прекрасненький,
Был он не несчастненьким,
Жил он не один.

А когда он вырос взрослым,
Стал и умным он, и рослым,
И нашёл себе невесту
По душе и по лицу.

А потом отец явился,
В извинениях извился,
И рождённый незаконно
Подал руку подлецу.

Мудро ли, не мудро ли,
Вечер был ли, утро ли,
Тихо мама плакала
На плечо отцу.

29 апреля 1969 г.


         СТАРЫЕ КРЫШИ.

Если бы стены под крышами
Воспоминаньями ожили,
Старые крыши услышали б
Всё, что забыли прохожие.

Видя как царскими ценами
Сифилис девочку лакомит,
Крыши б над старыми стенами
Звоном жестяным заплакали.

Каплями плача дождливого
Крыши бы падали, падали…
Сколько погибло счастливого
Из-за не гибнущей падали!

5 ноября 1964 г.

       *
Готов ли я встречать идущий день
Со всем его обилием случайных
Событий, с ожиданиями тайных
Поступков, мыслей?.. Или, может, лень
Мне думать и планировать судьбу?

И я живу в довольстве благодушном.
И не веду отчаянно борьбу
За красоту в пространстве равнодушном.

3 августа 1977 г.




         МЕЖДУ ПРОЧИМ.

Двое рабочих
На фоне неба
Крышу чинят,
Месят глину.

Между прочим,
Где бы я ни был,
Всюду мужчины
Гнули спину.

Между прочим,
И женщины тоже
Гнули спину,
Мозолили руки.

Между прочим,
Те, кто моложе,
Горя не знали,
Не ведали муки.

Между прочим,
Великая веха:
Мы залечили
Военные раны.

Между прочим,
И то не потеха,
Мы и в труде,
И в бою ветераны.

А двое рабочих
На фоне неба
В ведре руками
Месят глину.

И, между прочим,
Где бы я ни был,
Везде веками
Гнули спину.

Рабочие глиной
Исправили стены,
И вымыли руки
В жестяной банке.

А, между прочим,
Расход военный
На сверхскоростные
Сверхмощные танки
И межконтинентальные
Самонаводящиеся ракеты
С ядерными боеголовками
Между прочим вооружением
Великих держав.

Я уже не говорю
Об атомных
Подводных лодках,
К стати сказать,
Занимающих
Не последнее место
Между прочим
Вооружением
Великих держав,
Способных
Уничтожить
Всё живое на Земле
Многократно.
Если, конечно,
Державы эти
Не договорятся
Между собой
По важнейшим
Международным
Проблемам.

9 июля 1966 г.
гор Лида.




            *
Я с миром
Эфиром,
Волненьем,
Смущеньем,
Заботой,
Работой,
Надеждой,
Удачей,
Твоею улыбкой,
Рождённого плачем,
Дождями на убыль,
Победой на Кубе,
Чернильною кляксой,
Дорожною таксой,
Судьбой человека,
Невзгодами века,
Построенным домом
И просто знакомым.

9 июля 1966 г.
гор. Лида.

        *
Во мне
От гения
Одни
Сомнения.

11 июля 1966 г.
гор. Лида.

 *
Я умереть могу.
Ведь я не дух нетленный.
Могу сгореть
И быть прохладней льдин.

Я всё могу.
Да, я обыкновенный.
Могу и жить...
Но только не один.

13 июля 1966 г.
гор. Могилёв.

*
Как будто нет противоречий
Умов невидимой войны.
Ведь это я иду на вечер,
Нагладив модные штаны.

Как будто нету размышлений,
Сжигающих мои виски.
Ведь это я... Твои колени...
И тихий вечер у реки.

14 июля 1966 г.
гор Могилёв.


        МИР ТАКОВ.

У него больная учесть
Под невзгодами веков.
Оттого-то я и мучусь.
Оттого, что он таков.

И кому какое дело,
У кого какая честь.
Мне его не переделать.
Мир таков, каков он есть.

15 июля 1966 г.
гор. Могилёв.

*
Звёзды зажигаются на небе
Всеми обойдёнными влюблёнными.
Если бы никто влюблённым не был,
Не были бы дали осветлёнными.

Если бы никто не жил надеждой,
Не было бы звёздного мерцания.
Звёзды зажигаются как прежде,
Отрицая принцип отрицания.

        *
По инерции любуюсь,
По инерции пою.
Но уже в тебе любую
Почему-то узнаю.

И опять мне мил и сладок
Поцелуй горячих губ.
И лишь лёгонький осадок:
«Губы эти нежно лгут».

И уже в тебе любую
Почему-то узнаю.
Но по-прежнему любуюсь.
И целую как свою.

18 июля 1966 г.
гор. Минск.

*
Положение не из новых.
Годы прожиты, вот уж сед.
Не женатый я и не вдовый,
Не любовник я, не сосед.

Как верёвочка жизнь плетётся.
Ни начала ей, ни конца.
Не хватает мне, нет, не солнца,
Человеческого лица.

29 июля 1966 г.
гор. Гродно.

        *
К небу, как к Господу,
Тянутся мысленно
Те, кто не верует
В божеский свет.

Боже мой! Господи!
Светлая лысина!
Как это здорово!
Утро! Рассвет!

30 июля 1966 г.
гор. Гродно.


У РЕКИ.

В коротеньком платье, на стройных ногах
Она, улыбаясь, гуляла со мной.
Когда я её уносил на руках,
Я думал: что будет с моею женой?

Она осторожно меня обняла
И, крепко целуя, прижалась к груди.
Потом она лёгкое платье сняла.
И тут я увидел жену впереди.

Жена подбежала и стала кричать.
А мне оставалось стоять и молчать.

Весна. Ей четыре. Жене двадцать пять.
Хотел нашу дочь я в реке искупать.

29 апреля 1963 г.
Подмосковье.

*
Ночь черна,
Блестит луна.
Свет луны у волны,
Под волной,
На волне.
Пены грязь на луне.

Лунный свет.
Тебя всё нет.

29 апреля 1963 г.
Подмосковье.

*
Пошло влюбляться разумно.
Опыт в любви  -  это бред.
Если не любишь безумно,
Значит, не любишь, нет.

гор. Ужгород.
15 мая 1963 г.

      *
Ночью река как-то рядом с Луною.
В небе Луна как невеста добра.
Чёрное дно с полосой золотою.
В водах блестящих дневная жара.

Воздух прохладный. И пахнет как дыня.
В воздухе влажно, а в водах тепло.
Будьте, как волны, всегда молодыми,
Будет тогда в вашем сердце светло.

14 мая 1963 г.
Закарпатье.


МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ.

Мой лучший друг,
Мой друг, с которым
Всего неделя как знаком я,
Такой смешной, худой, невзрачный,
Высокий, тощий, бледный-бледный,
Какой-то странный, молчаливый,
И лишь в улыбке оживает
Мертвецки бледное лицо.

Со всеми чуток он и вежлив.
И очень умный и душевный.

Я только что сбежал, волнуясь.
Я не посмел продолжить счастье.
Ведь он играл!
Играл на скрипке.
Но как играл!
Совсем спокойно.
Настолько тихо,
Так же честно,
И так душевно,
Как он смотрит.

О, сколько чувства и таланта
В его игре! В его молчанье.
В его спокойном пониманье
Того, что делает,
Чем дышит,
Того, что видит,
Знает, слышит.

Да! Он естественно забывчив.
И отдаёт, и отдаётся.
И он не знает
Ни признанья,
Ни славы,
Ни любви к почёту.

Он просто скрипка,
Просто песня.

Он вдохновенье.
Исполняет
Он драмы-пьесы
И желанья
Свои, твои,
Её и наши.

Закончит,
Снова начинает.
Чуть улыбнётся
И, сливаясь со скрипкой,
Счастье создаёт.

И счастье боли и мучений,
Любви и радости, и горя
Он создаёт
Частицей сердца.

И тут его лицо и руки,
И весь он бледный
И прозрачный
Становится таким любимым,
Таким естественно красивым.
Не сильным, нет,
Но растворимым,
Всепроникающим
Как песня,
Как музыка
И как любовь.

Да, он мой друг.
И я не в силах
Спастись от муки вдохновенья,
Его игрою принесённой.

Теперь я знаю: вдохновенье!
Лишь вдохновенье он рождает.
И пусть я не владею формой,
Не петь о нём я не могу,
Молчать я больше не умею.

И я бегу, чтобы спасаться
От мук рождённых вдохновеньем.
И я пишу, того не зная,
О чём пишу и для кого.

И мне теперь как будто легче.
И я, наверно, успокоюсь,
И буду счастлив и беспечен,

Пока он вновь не заиграет.

15 мая 1963 г.
гор. Ужгород.

      *
Искренность чувства влюблённого  -
Нежный источник открытий.

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.

*
У жизни скромное желание.
Ходить искать своё призвание.

2 сентября 1965 г.
гор. Минск.


           ДЖЕЙМС МЕРЕДИТ.

Штат Миссисипи от гнева пылает.
Штат Миссисипи сегодня не спит.
Штат Миссисипи его проклинает.
Каждый его по улыбке узнает.

Белый боится, а негр уважает.
Звать его просто  -
Джеймс Мередит.
Так почему Джеймс Мередит
В горле у белых костью сидит?

Джеймс Мередит учиться желает.
Джеймс Мередит гордо глядит.
Джеймс Мередит всех возмущает.
Он ведь такое себе позволяет!
Он Конституцию не нарушает,
С белыми вместе за партой сидит.

Вот почему Джеймс Мередит
Костью у белых в горле сидит.

Джеймс Мередит закон почитает.
Джеймс Мередит Конституцию чтит.
Ту, что свободу страны восхваляет,
Ту, что учиться везде позволяет

Белым и неграм, и всем, кто желает.
Так Конституция Штата твердит.

Вот почему Джеймс Мередит
Костью у белых в горле сидит.

16 мая 1963 г.
гор. Ужгород.


В ДОРОГЕ.

Отскрипев часа четыре,
Отдрожав две сотни миль,
Осмотрев кусочек мира,
В город вполз автомобиль.

Прочитав главу романа
Про Онегина грехи,
Для тебя, родная Жанна,
Вздумал написать стихи.

Задержавшись в «Детском мире»,
И проститься не успев,
Я решил в стиха четыре
Попрощаться нараспев.

Сочинив четверостишье,
Приписал ещё куплет,
И, познавв в душе затишье,
Понял я: тревоги нет.

Ну, а чтобы научиться
Поприличней сочинять,
Нужно нам с тобой учиться
На четыре и на пять.

Жанна, милая, родная,
Ради бога не грусти!
Только очень много зная,
Можно счастье обрести.

Минск, артисты, кулуары!
Жанна, это всё мираж.
Много разных подлых тварей
Заселяют город наш.

Проходимцы рвутся к власти,
Мишуру её любя.
Человек стремится к счастью,
Совершенствуя себя.

Отскрипев часа четыре,
Отдрожав две сотни миль,
Осмотрев кусочек мира,
В Гомель вполз автомобиль.

23 ноября 1963 г.
Подъезжая к Гомелю.

*
Не могу сидеть под крышей,
Если ливень жертву ищет.
Если сосны и берёзы
Изнывают под дождём.

Если жизнь желает жертвы,
Почему не выйти первым?
Всё равно прольются слёзы.
Так зачем мы вечно ждём!

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.


         *
Ты уже давно не с тем,
И уже не с этим.
Помнишь, сколько разных тем
Есть на белом свете?

Так о чём же ты теперь?
О любви к природе?
Или прорубаешь дверь
К звёздной непогоде?

Может, ты несёшь ему
Медицины знамя?..
Только видно по всему:
Будет, как и с нами.

Ты уже давно не с тем,
И уже не с этим.
Помнишь, сколько разных тем
Есть на белом свете?

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.

         *
Вот идёт чудак худой
И губами шевелит.
Как же быть с его бедой?
До получки на мели.

В мире тысячи проблем,
В мире тысячи побед,
В мире сотни тысяч тем,
И один на всё ответ.

Кто-то выплавил металл,
Кто-то с Марсом говорит,
Кто-то сферы рассчитал,
Кто-то звёзды покорит.

Так когда-то предок мой
Рассчитал полёт стрелы.

Но когда идёшь домой,
Все проблемы тяжелы.

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.

*
Мракобесы пляшут в мыслях,
Заслоняя розы истин,
Вяжут змеями поганки,
Ткут гирлянды мокрых жаб.

Ведьмы скачут в рожах кислых,
В скользких лицах бельмы пьянки,
За ушами черви виснут,
Пот прошиб и я ослаб.

Рассыпая блох колючих
По полям росы хрустальной,
Разъедая плоть природы,
Выпуская кровь мечты,

Всё течёт в песках сыпучих,
Смерть становится фатальной.
И сквозь муки и невзгоды
Непорочна только ты.

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.

      *
Я пошёл в облака,
Просто так, желанием.
До чего ж велика
Эта мука  -  знание.

До чего ж хорошо
В небе перепутанном.
Оттолкнулся  -  и пошёл
Облаком окутанный.

Захочу  -  полечу.
Захочу  -  подумаю.
Захочу  -  закричу.
Вот ведь как придумал я!

Я ушёл в облака
Просто так, желанием.
До чего ж велика
Эта мука  -  знание!

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.

         *
Дикари в костюмах
И в плащах лавсановых
По проспекту стаями
Ходят нечесаными.

Оскорбляют воздух,
Оскверняют липы,
Раздувают ноздри,
Шевелят полипы.

По проспекту стаями
Ходят нечесаными
Дикари в костюмах
И в плащах лавсановых.

1 сентября 1965 г.
гор. Минск.

     *
Если сердце взорвать среди ночи,
Утро будет спокойным.
Я знаю, меня ты любила не очень.
И я недостойный покойник.

Я не гожусь в покойники летом.
Я разлагаюсь быстро.

И я говорю тебе об этом,
Пока не раздался выстрел.

1 сентября 1965 г.

*
Я не в силах быть бессильным.
Я пытался, но не смог.
Мне как будто кто-то сильный
В ту минуту не помог.

Был он мне давно знакомым.
Что знакомым! Был родной.
Не был он в то время дома.
Взял как будто выходной.

Я старался быть бессильным.
Я пытался, но не смог.
Мне как будто кто-то сильный
В ту минуту не помог.

2 сентября 2965 г.
гор. Минск.

*
Жабы, грейтесь солнышком.
Жабы, наслаждайтесь.
Но, пожалуйста, стишком
Вы не утруждайтесь.

Не поймёте вы стишка,
Вы на то и жабы.
Рифма вам до пузырька,
Вы умишком слабы.

Жабы, грейтесь солнышком.
Жабы, наслаждайтесь.
Но, пожалуйста, стишком
Вы не утруждайтесь.

2 сентября 1965 г.
гор. Минск.


           *
Живёт на земле живот.
И думает, что живёт.
Странная вещь слова.
Живот, живёт, голова.

2 сентября 1965 г.
гор. Минск.


О НОГАХ.

Я не думаю, что пошло
Воспевать овалы ног.
Это делали и в прошлом.
И совсем не без тревог.

Волновали ноги предков.
Волновали наповал.
Но встречался очень редко
Безупречным их овал.

Да и моды раньше были
Грациозней. Но не те.
И они от предков скрыли
Красоту прелестных тел.

А теперь от жизни умной
Стали платья коротки.
Ноги я люблю безумно,
Если ноги не штыки.

Если ноги толще к бёдрам,
Если икры загорят…
В общем, ноги, знаю твёрдо,
Мне о многом говорят.

В мире дам прекрасых много.
И немало умных дам.
Но за этой дамы ногу
Я и жизнь свою отдам.

Ощутить её  -  победа.
Прикоснуться  -  чудный сон.
Только, жаль, что я уеду
И опять приедет он.

4 сентября 1965 г.
гор. Минск.

            *
Ты чувствуешь с болью, что я не подонок.
Насколько же ты воспитанием тонок!

5 сентября 1965 г.

*
Если вода попадает на камень,
Это уже не вода и не камень.
Это намоченный камень водой.
Это среда и влиянье средой.

5 сентября 1965 г.
гор. Минск.

        *
Получаю! Получаю!
Получаю! Получу...
Ну, а я не получаю,
Я теряю по лучу.

Может, я не излучаю,
Может, даже не свечу.
Но в тебе души не чаю,
И другого не хочу.

6 сентября 1965 г.
гор. Минск.



*
Выпил, закусил и плюнул.
Мир чудесен, я велик!..
Кто же всё-таки придумал
Этот подлый змеевик!

6 сентября 1965 г.
гор. Минск.

          *
Тише лени день осенний,
Красота вокруг.
Только где-то от томленья
Обломался сук.

И сейчас же, будто сдуру,
Закричал петух.
И, прижав к забору куру,
Обнял и потух.

А собака злобно лает.
Да и мать идёт.
И на ужин зазывает
Блудное дитё.

И пропал покой осенний.
Снова жизнь кипит!..
Нелегко предаться лени,
Если лень не спит.

6 сентября 1965 г.
гор. Минск.

           *
И опять наступит лето,
И опять придёт весна.
Будет заново воспета
Повзрослевшая сосна.

Новый мир в себе открою.
Да и ты не будешь той,
Что с открытою душою
Устремлялась за мечтой.

И дожди, что мне приснились,
И любовь, которой слеп,
Знаю, зря во мне теснились,
Понимаю, повзрослев.

Но когда наступит лето,
И опять придёт весна,
Будет заново воспета
Повзрослевшая сосна.

7 сентября 1965 г.
гор. Минск.

*
Он её целует
На скамейке, в парке,
И не замечает,
Что вокруг старушки.

Вечер не холодный
И не очень жаркий.

Непонятно старым,
Дети, да и только.
Время тратят даром,
И стыда нисколько.

8 сентября 1965 г.
гор Минск.

      *
Я физически устал.
Отдохну морально.
Как печально, я не стал
Тем, кем быть похвально.

Я всю жизнь перелистал
До седьмого пота.
Я физически устал.
Такова работа.

Очень жаль, но я не стал
Тем, кем быть почётно.
Я физически устал.
Отдохну охотно.

8 сентября 1965 г.
гор. Минск.

    *
Напишу акварель:
Холм, сосну, весну и ель.
Похожу, посижу
И тебе покажу.

Покажу тебе её,
Ты ведь сердце моё.
Ты и лето, и весна,
Ты берёза и сосна,
Ты мои небеса,
Ты и птичьи голоса.

Акварель писал не я.
Акварель  -  кисея.
Акварель  -  плод мечты.
А реальность  -  это ты.

7 августа 1965 г.
гор. Минск.

         *
Я тебя не понимаю!
Ты способна быть жестокой.
Ты способна, будто в мае,
Мчаться радостным потоком.

Ты способна льдом холодным
Окатить. Мороз по коже.
Я тебя не понимаю.
Что тебя порою гложет?

Иногда ты легче ветра,
Чище слёз лесной капели,
Проще ласкового кедра,
Мягче соловьиной трели.

А порою ты жестока.
И самой себе не рада.
Я тебя не понимаю.
В этом мука и награда.

8 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
Она меня когда-то бросит,
Наивно сморщив милый носик,
И постучится в дом его,
Каприза ради своего.

А я останусь снова с носом.
И буду, как всегда, страдать
И мучаться одним вопросом,
Который мне не разгадать.

10 августа 1965 г.
гор. Минск.

      *
Ты себя не победишь,
Зря стараешься.
Уходи же, уходи...
Возвращаешься.

Ну иди, чего стоишь!
Огорчённая.
И в глаза мне не глядишь.
Удручённая.

Думаешь, вот так, шутя,
Делать нечего,
От тебя вдруг отлетят
Чувства к вечеру?

Нету силы сознавать,
Что не гордая?
Холодна моя кровать?..
Даже твёрдая?!

Если для тебя любовь
Унижение,
До свиданья!
Будь здоров!
С уважением.

13 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
Муза, костлявой рукой леденя,
Вновь опустилась ко мне не желанною.
Снова она обнимает меня,
Снова моею любуется раною.

         *
Ты была романсом жизни.
Я тобою упивался.
Так зачем я ехал в Нижний?
И чего я добивался?

Лучше я тебя забуду,
Разорвав твои объятья,
И опять, как прежде, буду
В муке страсти умирать я.

Лучше я назад уеду,
Чувства не губя живого.
Потеряю лишь победу,
Но покой вернётся снова.

Ты была романсом жизни.
Я тобою упивался.
И зачем я ехал в Нижний?
И чего я добивался?

15 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
Что случилось вдруг с тобой!
Ты буквально всё забыла!..
«Он прикусывал губой
Так застенчиво, так мило».

Парни за тобой гурьбой.
Ну, а ты пред ним застыла.
«Он прикусывал губой
Так застенчиво, так мило».

Как я счастлив был с тобой!
Да и ты меня любила.
«Он прикусывал губой
Так застенчиво, так мило».

16 августа 1965 г.
гор. Минск.

    *
Если мы с тобою
Вместе будем вечно,
Я тебе охотно
Всё прощу беспечной.

Я прощу, бесспорно,
Трепет увлечений.
И прощу покорно
Муку огорчений.

И прощу капризы,
И прощу рыданья,
И прощу сюрпризы,
Боль и ожиданье.

С лёгкою душою
Всё прощу беспечной,
Только б мне с тобою
Оставаться вечно.

16 августа 1965 г.
гор. Минск.

           *
Вы лжёте.
Живём мы дружно.
Мы люди.
И нам это нужно.

23 августа 1965 г.
гор. Минск.

            *
Тем, кто вынес муки ада
И воздал терпенью кровью,
Не советую, не надо
Испытания любовью.

28 августа 1965 г.

           *
Я перенёс такие муки,
Благослови меня Господь,
Что если мне отрезать руки,
Во мне не оскудеет плоть.

10 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
Одевается, раздевается
У воды деревенская девушка.
Ни души кругом тихим вечером.
Да и я ещё не был евнухом.

Подползу к реке незамеченным.
Подойду к воде озабоченным.
Вряд ли буду я обеспеченным.
У удачи мне быть за обочиной.

Ни души вокруг тёплым вечером.
Да и я ещё не был евнухом.
Одевается, раздевается
У воды дереверевенская
 Девушка.

26 августа 1965 г.

      ВОЗНЕСЕНСКОМУ.

Вознесенский! Вознесенский!
Для меня ты просто энский.
Я не знаю, что ты пишешь,
И на чей ты ладан дышишь.

Но по всем иным приметам
Ты, друг, с козырным валетом.
И возьмут у славы куш
Главы треугольных груш.

Тут тебя не понимают,
Там тебя чуть-чуть ругают.
Это, знаешь, так бывает,
Это даже хорошо.

Ты и сам себя порою,
С мыслью чуточку второю,
Не щадишь и не жалеешь,
И стираешь в порошок.

Слышал я, ты пишешь хуже.
Ах, несчастье! Экий ужас!
Ты уж постарайся, друже,
И не отпускай узды.

Посоветуйся с поэтом.
Кто он? Знаешь! Пушкин это.
И внимай его советам,
И не будет в том нужды.

Ну, так вот. Ты знаешь, парень.
Ты ведь где-то средних лет.
Если жизнь тебя ударит,
Не горюй, ведь ты поэт.

И пиши себе поэмы,
И пиши себе стихи.
Выбирай любые темы.
Темы всякие плохи.

Нужно просто быть поэтом.
Всем полезно знать об этом.

А с тобой я не прощаюсь.
И с тобой я не знаком.
В сердце я тебя венчаю
Свежим лавровым венком.

Я не пью, не угощаюсь,
На страницах не вращаюсь.
И средь прочих неизвестных
Я застенчивый и честный.
И гуляю вечерком
Возле кладбища с мешком.

28 августа 1965 г.
гор. Минск.

     *
Загорается заря,
Просыпается рассвет.
Жизнь влюблённые творят.
Без любви живого нет.

Солнце лижет небосклон.
Всё забудь, покинь, оставь.
Лишь любовь волшебный сон.
Лишь она святая явь.

Лишь она во всём живом
Ночью, вечером и днём.
Жизнь влюблённые творят.
И, как факелы, горят.

28 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
В кровь превращается вечер.
Всё возвращается к встрече.
Муки согбенные плечи
К тёмному озеру гнут.

В небе чудесная гамма.
В небе ни тучки, ни грома.
Если б не горькая драма,
Не было б этих минут.

Я бы не вышел из дома.
Я бы не встретил закат.
В сердце и боль, и истома.
Берег угрюм и покат.

28 августа 1965 г.
гор. Минск.


             *
И стихи пишу свободней.
И живу уж веселей.
Я уже не прошлогодний.
Стал я прежнего смелей.

Только в чём-то я не волен,
Только чем-то тягощусь.
Может, я любовью болен?
Может, с нею я прощусь?..

В срдце нет желанной боли.
Без неё я жить учусь.
Не тону я в алкоголе,
За рублём не очень мчусь.

29 августа 1965 г.


        *
Я ничем не мучаюсь,
Всё мне безразлично.
По такому случаю
Выпить бы прилично.

Мне не страшно в будущем,
Не обидно в прошлом.
Мне б забыться только чем,
Мне немного тошно.

По такому случаю
Выпить бы прилично.
Я ничем не мучаюсь,
Всё мне безразлично.

30 августа 1965 г.
гор. Минск.

            *
Не звучит в душе моей
Песня новых светлых дней.
Песня радости грядущей
Не звучит в душе моей.

На тебя я не сержусь.
Но тобой я не горжусь.
Всей душой былого пуще
Я в раздумье нахожусь.

30 августа 1965 г.
гор. Минск.

      *
Не поэт я, не поэт.
Солнце льёт хрустальный свет.
У меня для самой милой
Подходящей строчки нет.

Не поэт я, не поэт.
Вот старик преклонных лет.
У меня его сединам
Подходящей строчки нет.

Месяц, спутник всех влюблённых,
Окончательно воспет.
У меня для обойдённых
Подходящей строчки нет.

Солнце! Яркое светило!
Возврати мне утра свет.
У меня для самой милой
Подходящей строчки нет.

30 августа 1965 г.
гор. Минск.

       *
Утомлённая любовь
Весело смеётся.
Видно, вновь тебе, любовь,
Весело живётся.

Утомлённая любовь
Рано утром встанет.
Утомлённую любовь
Раньше звали Таней.

А теперь свою любовь
Я встречаю в школе.
И теперь свою любовь
Величаю Олей.

Не сравнить мою любовь
С той коварной Таней.
И любить мою любовь
Сердце не устанет.

30 августа 1965 г.
гор. Минск.


      *
Самосуд осенний.
До чего же проще.
Ночью в воскресенье
У дубовой рощи.

Приходи под вечер.
Буду ждать у тына.
А не хочешь встречи,
Оставайся дома.

Что ж ты горбишь плечи?
Ты ж хотела сына.
Аль не сладки речи?
Не мягка солома?..

Самосуд осенний,
До чего же проще.
Ночью, в воскресенье,
У дубовой рощи.

30 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
Уж пошёл окончательный ливень.
А на юге чудесная осень.
Нелегко сострадательной иве,
Что стоит на высоком откосе.

А на севере вьюги-метели
Застилают собою постели.
И в горах превосходные снеги.
Так писал Евтушенко от неги.

Уж пошёл окончательный ливень.
Нелегко сострадательной иве.
Тяжело придорожному вязу.
Привыкать им к тревожному сразу.

Не кружиться уж зайцу на луге,
Не петлять по заснеженной вьюге.
Да и мне не гулять на покосе.
Наступает дождливая осень!..

31 августа 1965 г.
гор. Минск.

      *
Золотистой арфой
Луч ласкает арку.
На реке у парка
Волны пьют байдарку.

Кто-то взял гитару,
И ударил таркой.
Звук такой бездарный,
Видно, слишком жарко.

А на косогоре
Бесконечно мирном
Неразлучных двое.
Это сразу видно.

И на жарком луге
Потные коровы.
Вот идут подруги.
Да и я здоровый.

Золотистой арфой
Луч ласкает арку.
На реке у парка
Волны пьют байдарку.

31 августа 1965 г.
гор. Минск.

       *
Таинственность любви капризной,
Ты страсти и желанья признак;
Знаменье грусти ты, отваги;
Ты пламень строчек на бумаге.

А может, ты предмет творенья
Удачного стихотворенья?
А может, росчерк богомаза?
Иль тихий ритуал намаза?

Таинственность любви покорной,
Не ты ли бурной речки горной
Успокоение при встрече
С такою же из бурных речек?

Но может, ты зурны звучанье,
Иль домры тихое журчанье?
А может, ты удар крылами
Орла, парящего над нами?

Таинственность любви притворной,
Не ты ль, не будучи покорной,
И не умея стать капризной,
Любви отсутствующей признак?

Но может, ты зерно измены,
Кинжал, в груди порвавший вены,
И уколовший в мякоть сердца
Больней кинжала иноверца.

7 мая 1983 г.

                *
Как ожиданье, как весну,
Как ночи летней тишину,
Без пылких юности речей,
Без эгоизма детских лет

Люблю острее, горячей.
Так любят утра тихий свет.

Так первый луч, что льёт звезда,
Уводит нас в мечту, когда

Самой звезды давно уж нет,
Лишь виден этот дальний свет,
Что сквозь непостижимый срок
Нам дарит времени урок.

10 мая 1983 г.
гор. Минск.


      ТАМ.

Там, в далёком Израиле,
Солнце падает в туман.
Там апостолы бродили,
Бечевой стянувши стан.

Там паслись стада лениво
Меж раскатистых холмов.
Там трапезничали живо
У дряхлеющих домов.

Там никто не знал когда-то,
Что забытый Богом край
Это место то, что свято,
И ведёт Иисуса в рай.

Там, в далёкой Палестине,
Солнце падает в туман.
Там он распят, и поныне
Мукой этой воссиян.

15 мая 1983 г.
гор. Минск.


ЛОШАДЬ.

Умирала лошадь в поле
После битвы роковой.
И не знала б лошадь боли,
Если б был ездок живой.
Если б не сражён был пулей
Друг-товарищ молодой;
Если б ветры так не дули,
Не секли дожди водой.
Если б к ночи снег не выпал,
Если б не трещал мороз,
Если б глаз он не засыпал
Другу лошади. И слёз
Больше не было в скотине.
Замирала в ней душа.
В той безрадостной картине
Тихо плакала лоша…

Ветры буйно поднялися,
Вьюги вьются над зямлёй.
Враг, не больно весялися
Ты пабедаю сваёй.

Не была та лошадь красной,
Не сражалась за царя,
А была она прекрасной,
Гривой пышною горя.

Неземной была скотиной,
Гордой, смелой, боевой;
Лучшей нашей половиной
В этой битве роковой.

25 мая 1983 г.
гор. Минск.


      МОНАХ.

За монастырскими стенами
Жил молодой ещё монах.
Носил он в сердце веры знамя
И слово божье на устах.

Народ вступил с Нечистым в битву,
Нечистый в битве побеждал.

А наш монах читал молитву
И дрогнувших не осуждал.

В огне неверья гибли храмы,
Уж рушились колокола.
И только праведник упрямый
Молился с ночи до светла.

Его за веру осудили.
И возле стен монастыря
Горячей пулей наградили
Безбожию благодаря.

Я был у стен тех монастырских,
Где приводил в звериный страх
Богахулителей бутырских
Не покорившийся монах.

29 мая 2983 г.
гор. Минск.


ЕВРЕЙСКАЯ КРАСАВИЦА.

По жаркой пустыне красавица шла.
От зноя она утомлённой была.
От жажды была и бледна, и худа.
И уж позабыла, как пьётся вода.

Прошло двое суток. Уж третья шла ночь.
Искала она украдённую дочь.
А дочери не было от роду года.
Но в среду не стало любимого плода.

Тогда был томительно солнечный день.
И вдруг налетела холодная тень.
И ветер, усилившись, вихри принёс.
И смерч взял ребёнка и в небо вознёс.

Все видели этот божественный знак.
Но кто мог помочь ей в то время? И как?..

По жаркой пустыне красавица шла.
Она лишь пелёнки в котомке несла
И влагой живою исполненной грудь.
Но вот и закончился длительный путь.

Красавица молвила коротко: «Ах!»
И тотчас свалилась как мёртвая в прах.
А рядом ребёнок тихонько дремал.
И будто он всё как большой понимал.

Красавица, вздрогнув, проснулась. И сон
Был чужд ей, и смысла большого лишён.

Дала она дочери полную грудь.
А мужу сказала: «Зайти не забудь
На рынок. И больше мне фруктов купи.
А как возвратишься, ты дверь закрепи.
Уж осень. И дует всё время в неё.
Мне сон нынче снился.
Сплошное враньё».

6 июня 1983 г.
гор. Минск.


       КАРАВАН.

Шёл караван. Верблюдов мирных вёл
Один араб. И с ним шагал осёл.
Осёл поклажу небольшую нёс.
А солнца луч его томил до слёз.

Настала ночь. Прервав далёкий путь,
Решил араб возле осла уснуть.
Но был упрям и говорлив осёл.
И он с арабом разговор повёл:

«Вставай, хозяин. Ждёт нас дальний путь.
Домой вернёмся, сможем отдохнуть.
Пройдёт лишь ночь, и буря налетит,
И всё живое бездна поглотит».

Поднялся путник, караван поднял,
Совету мудрости он безусловно внял.
Пришёл домой, да и осла привёл.
И говорит ему тут радостно осёл:

«Ты молодец. Ты спас меня. И сам
Ты не остался на погибель там».
И точно. Буря по пустыне шла
И много жизней в бездну унесла.

Там были люди, там борьба была.
Но, видно, не было там мудрого осла.

8 июня 1983 г.
гор. Минск.


         СЛУЧАЙНЫЙ СОН.

Я видел сон. Она ко мне пришла.
Пленительна, спокойна и мила.
Сняла одежды и легла со мной.
То было в прошлом. Кажется, весной.

Потом она простилась и ушла.
Я видел сон. Она со мной была.
Проснулся я. Её уж рядом нет.
В окне луны я вижу хладный свет.

Глухая ночь. Ни звуков, ни людей.
Душа полна благодаренья ей.
Я вновь дремлю. Опять хочу уснуть.
К лицу её хочу я вновь прильнуть,

И навсегда оставить при себе,
И другом верным быть в её судьбе.

Я видел сон. Она со мной была.
Потом она простилась и ушла.
Но нежный взгляд её
И блеск волос
Остались мне.
И трогают до слёз.

13 июня 1983 г.
гор. Минск.


*
Причал тишины,
От тебя никуда и не денешься.
И как не старайся,
Меняя себя и других,
Когда-нибудь ты
До последней черты переменишься.
И ты не узнаешь
Друзей и знакомых своих.

И новая жизнь,
Что грядёт, торжествуя и радуясь,
Всё так же смела,
Как когда-то был в прошлом и ты,
Тебе поднесёт,
И усталое сердце обрадует,
Живые цветы,
Образцы неземной красоты.

Ну что мне сказать
Молодому, счастливому, новому?
Дерзали и мы.
И, быть может, хоть что-то свершив,
Склонили свои
Умудрённые опытом головы,
На юность молясь,
Как на вечную жажду души.

Уж как далеки
Были наши причалы последние!


И жизнь нам казалась
Счастливою данью судьбы.
И верилось в то,
Что добудем мы важные сведенья
Для тех, кто возьмёт
Эстафету любви и борьбы.

Причал тишины!
Предо мною нежданно ты явишься.
И сердце замрёт.
И потом вдруг забьётся сильней.
И каждый цветок,
Ветерок и сверчок мне представятся
Всей жизни моей
И нужней, и милей, и нежней.

16 июня 1983 г.
гор. Минск.


   *
В этом мире звёзд и дуновений
Вечность и мгновенье близнецы.
Не грусти, не ведай сожалений,
Не ищи начала и концы.

Не спеши познать и разуверить,
Обрести, понять и испытать.
Надо верить, надо просто верить,
И судьбу доверчиво пытать.

Всё, что в сердце входит дуновеньем,
Обретёт желанье и покой.
Подружись с неопытным мгновеньем,
И душа расстанется с тоской.

Надо верить. Надо просто верить.
И судьбу доверчиво пытать.
Не волненьем красоту измерить,

Не разлукой сердце испытать.

19 июня 1983 г.
гор. Минск.


ЗНОЙ.

На небе лазурном ни облачка нету.
Лишь солнце высоко по белому свету
Бежит. И уходит, бледна и одна,
За край небосвода к ночлегу луна.

Светило всё выше восходит на небо.
И поле златится от спелого хлеба.
И лёгкие ветры во ржи пробегают.
И волны вдали к небесам убегают.

И птицы умолкли под зноем томящим.
И клён изнывает под солнцем палящим.
А путник присел, притомившись с дороги,
И в ключ опустил измождённые ноги.

И баба купает грудное дитя.
Но зной наступает и жжёт не шутя.

На небе лазурном ни облачка нету.
Лишь солнце гуляет по белому свету.

25 июня 1983 г.
гор. Минск.

*
Два мира предо мной. Волшебный и земной.
Один меня пугает и тревожит.
Там всё как у людей, там торжество идей,
И истина там вымысла дороже.

А мир волшебных грёз
Не знает горьких слёз,
И мудрая там расцветает нежность.
Приходит он в ночи, и льёт свои лучи.
Ах, если бы не утра неизбежность!

Дороже во сто крат мне всех земных наград
Не то, что я трудами терпеливо
Достиг. А этот сад, и этот звездопад,
И радость, что светла и непуглива.

Ах, если б не рассвет и не теченье лет,
Не знал бы человек ни старости, ни бед.

28 июня 1983 г.
гор. Минск.


ЧЕЛНОК.

Челнок на волне раскачало в ночи,
Там что-то на дне неживое стучит,
Там что-то тяжёлое плещет на дне.
И острый кинжал заблестел в стороне.

Качает челнок боковая волна
И к борту кинжал подвигает она.
А рядом бледнеет девичья рука.
И белая грудь под луной высока.

И шея тонка и длинна, и нежна.
И в небе над лодкой вздыхает Луна.

И рана алеет. Сочится в ней кровь.
Ещё шевелится высокая бровь.
Ещё открываются к небу глаза.
Ещё серебрится скупая слеза.

Челнок на волне раскачало в ночи.
Там что-то на дне…
Подожди, помолчи!..
Она промахнулась! Она не смогла!
А волны качают обломок весла.

Челнок на волне раскачало в ночи,
Там что-то на дне неживое стучит;
Там что-то тяжёлое плещет на дне,
И острый кинжал заблестел в стороне.

30 июня 1983 г.

ИДЕАЛ.

Мне образ помнится
Любимый, но не чёткий.
Он состоит из многих юных лиц.
В него вошли различные красотки
Из ряда мне встречавшихся девиц.

Но сквозь него, сквозь этот образ юный,
Составленный из череды подруг,
Как чистый свет, как отзвук струнный,
Ты мне являешься нежданно вдруг.

В тебе нет черт подчёркнуто телесных.
Но в тот же миг, когда снисходишь ты,
О, сколько дум таинственно прелестных
Являются из глубины мечты!..

Мне образ помнится
Любимый, но не чёткий.
Он состоит из многих юных лиц.
В него вошли различные красотки
Из ряда мне встречавшихся девиц.

1 августа 1983 г.
гор. Минск.


*
Когда на город сумрак ляжет,
А в окнах загорится свет,
И кто-то, расставаясь, скажет
Необязательное: «нет»;
И листьев падших хруст осенний
Умолкнет, и моторов гул
Уйдёт в темнеющие тени,
И сторож у ларька уснул;

Когда седые ветры дуют
В ночные окон паруса,
И образ девственный рисуют
В дремоте ночи небеса;

Тогда иду я в блеск фонарный,
Асфальта запахом дыша,
Судьбе и ночи благодарный
За то, что есть во всём душа.

21 июня 1983 г.
гор. Минск.


РОМАНС.

Утро заревом алеет.
Милый мой меня жалеет.

«Не жалей меня, мой милый!
Полюби с великой силой.
Видишь, я с тобой одна.
Выпей крепкого вина.
И останься ночевать,
Положив меня в кровать.

Ах, тебя съедают думы!
Долго ты сидишь угрюмый.

Что же ты меня жалеешь?
Отчего вздохнуть не смеешь?

Не жалей меня, друг милый,
Не жалей души и силы.
Уж и утро за окном.
Кружка полная с вином.
А за дверью кто-то ходит.
Если чувство перебродит,
Жар душевный отойдёт,
То и пыл из души уйдёт».

ФИДЕЛЬ.

Фидель бородатый большой человек.
Так что же он сделал такое,
Что в этот двадцатый космический век
Лишил членов НАТО покоя?

Друзья поддержали Фиделя, и он
Возглавил борьбу за свободу.
Свободу решил задушить Вашингтон.
Фидель обратился к народу.

Сказал он два слова: «Свобода» и «Смерть».
Но между поставил он: «или».

Восстали кубинцы как огненный смерч
И вмиг интервентов разбили.

Потом он сказал: «Надо всех обучить
Письму и начальному счёту».
И это пришлось молодым поручить.
И юность взялась за работу.

И тот, кто на Кубе свободной живёт,
Не может теперь не учиться.
Но ружья не бросил кубинский народ.
Ведь всякое может случиться.

И если на Кубе случится беда,
Народ отвоюет свободу.
Фидель  -  это Верность.
А Верность всегда
С народом и служит народу.

13 мая 1963 г.
гор. Минск.

*
Говорят, всё надо проще,
Проще в наш ракетный век.
Вот послушайте: «Полощет
Две портянки человек».

«До чего б, казалось, проще!»
Скажут пахарь и поэт.
Почему он их полощет?
Что? Носков в продаже нет?

Где он ходит? Может, ноги
Съела подлая мозоль?
Или где-то у дороги
Ждёт его иная боль?

Ждёт его лихая пуля
И предательский кинжал?
Может, он сидел на стуле
И себя к нему прижал?

Говорят: «Всё надо проще!»
Говорят: «20-ый век!»
Вот послушайте: «Полощет
Две портянки человек».

2 сентября 1965 г.
гор. Минск.


    О МНОГОМ.

Передумав уйму мыслей,
Пережив клубок обид,
Я достиг десятка истин:
Раз  -  что я не знаменит.
Два  -  что я совсем не глуп.
Три  -  не есть холодный суп.
Ну, четыре  -  старших слушать.
Пять   -   на сон горох не кушать.
Шесть  -  с женой своей считаться.
Семь  -  без цели не шататься
По дорогам. Жить спокойно.
Восемь… Нет!.. Я не покойник!

Я не мог остаться дома.
Ладно, путь мой неведомый.
Неизвестно что в пути.
Но ведь я могу идти!

А, идя, могу увидеть,
Полюбить, возненавидеть,
Победить, остаться битым.
Может, стану знаменитым.

Помня времени теченье,
Жизнь проклятую любя,
Я подумал о вращенье
Звёзд небесных вкруг себя.
И не мог остаться дома.

Ладно, путь мой неведомый.
Неизвестно что в пути.
Но ведь я могу идти!
А, идя, могу увидеть,
Полюбить, возненавидеть,
Победить, остаться битым.
Может, стану знаменитым.

Солнце листья отрывает.
Осень тут же оживает.
Ложь живое убивает.
Что? Такого не бывает?..

27 августа 1965 г.
гор. Минск.

   *
Рожа белолицая
С тёмною душой
Сдуру веселиться:
Негр прошёл.

Рожа белолицая,
Как же ты глупа.

Что тут веселиться
Сдуру до пупа.

У него под кожей
Светлый ум.
У тебя под рожей
Нету дум.

Я же вижу, милая,
Просто так,
Ты не мыслишь рылою
Ни в пятак.

Ты не мыслишь, спелая,
А ни в пуп.
Да и муж твой, белая,
Тоже глуп.

Мордочкой ехидною
Мечет взгляд.
Муж твой, безобидная,
Тоже гад.

Рожа белолицая
С чёрною душой.
Сдуру веселиться.
Негр прошёл.

30 августа 1965 г.
гор. Минск.

*
Ну и что, что дождь идёт.
Жизнь ведь всё равно идёт.
Люди по уши в бетоне
Покоряют небосвод.

Те, что раков ловят в тине,
В мыслях, может, на плотине.
Те, что с грустью землю пашут,
В мыслях, может, лихо пляшут.

Те, что плавят сталь в мартене,
В грёзах где-нибудьна сцене.
Те, что арии поют,
Может, в мыслях сталь куют.

Ну и что, что дождь идёт,
Жизнь ведь всё равно не ждёт.
Люди по уши в бетоне
Покоряют небосвод.

31 августа 1965 г.
гор. Минск.

           *
Я купил себе свободу,
Просто даром, ни за грош.
Я в любую непогоду
Удивительно хорош.

Я подставлю руки солнцу,
Ноги вытяну луне.
И теперь уже бессонница
Не явится ко мне.

Я тружусь с утра до ночи.
Я как проклятый тружусь.
Даже если дождь промочит,
Я теперь собой горжусь.

Я купил себе свободу
Просто даром, ни за грош.
Я в любую непогоду
Удивительно хорош.

31 августа 1965 г.
гор. Минск.

       *
Босолобы пацанки
Покупают дневники.
Им почёт, любовь и честь.
Дневники в продаже есть.

Может, через двадцать лет
Будут тысячи ракет.
Так что лёгкой вам руки,
Пацанки и дневники.

31 августа 1965 г.
гор. Минск.

      *
Музыка ночи вздохнула устало
И пролилась благородным металлом.
Всем управляли скупые размеры
Счастья, любви, ожиданья и веры.

ПЕРЕД ЗАХОДОМ СОЛНЦА.

Вечер был слегка взволнован.
Вам мечталось. Но о чём?
И горел закат лиловый
Золотящимся лучом.

Пахло раннею весною,
Вы стояли у стены
И вздыхали тишиною
Пробуждавшейся весны.


     ВИНО.

Не потому ли вольнодумно
Шумит шампанское вино,
Что так жестоко и безумно
Оно в бутыли стеснено.



МОЛЧАНИЕ.

Она ему сказала скромно,
Что он бесспорно одарён.
И в этом промах был огромный,
Он был смущён и огорчён.

Он робок был, она  -  правдива.
Он был влюблён в неё давно.
И их молчанье походило
На очень старое кино.


ТОСКА.

Я буду весел и беспечен.
Мир вечен, мудр и бесконечен.
Зачем же мне тоской безумной
Калечить всё, что так разумно.

А смерть придёт, вздохну покорно
И затоскую непритворно.


          СВИДАНИЕ.

Шла девушка однажды
На встречу с пареньком.
А дождик капал дважды
Тем тихим вечерком.

И губ её горячих,
Намокших от дождя,
Луны коснулся мячик,
За девушкой идя.

«Ах!»,  -  молвила вдруг дева.
И глянула налево.
И опустила ниц
Огонь своих ресниц.

И вот явился парень.
Он ближе подошёл.
И был он как в угаре.
И в ней себя нашёл.

Луны залиты светом
Ночных берёз тела.
Любовь была при этом
Заменою тепла.

Потом родятся дети.
А над рекой Луна
Румянилась в рассвете,
Пьянея без вина.