* * *
Может, ещё напоследок, вслед пару нот?
Знаешь, совсем истрепался мой черный блокнот.
В нем нет ни одной пустой клетки.
Такая "беда".
Поэтому я и пишу сюда.
Буковки-конфетки.
Тоже все черные. Ерунда.
Все ерунда без нас. Ассорти.
Очень хорошо смотрятся: черные на белом.
Как светлые окна пустых квартир,
не вчера покинутых и душой, и телом.
Язык остановок кашлем сухим
и урн под ними плюется матом
и хрипотцой подсолнечной шелухи.
Я иду по улице. Каждый атом
мой разделен этой сетью лиц.
Чужих и отчётливо равнодушных.
Ша. В блокноте не осталось страниц.
Только пробелы под июльским душем
северо-западного дождя,
накрывшим город, сносящим крышу.
Все бесполезно. Здесь не найти тебя.
А, может, просто я никого не слышу.
Не слышу, уставившись, остолбенев
как пни бетонные в кромке неба.
Я думал, что выжил, тебя согрев.
Как потом оказалось, это буквы в белом.
Мне обещают чудо. Таков прогноз.
Но, знаешь, я давно никому не верю.
Здесь нет ответа ни на один вопрос.
Иду, как на допрос, и закрываю двери.
Даю обеты: себе и... себе.
Не сплю как прежде. Не ем фастфуда.
И меркнет линия звёзд к тебе,
теряясь в памяти. Пересуды.
Переполох. Перед "от" и "до".
И где-то время застряло между
и "да", и "нет". Я без тебя никто.
Все очень нежно.
И бескорыстно. Отнюдь. Отнюдь...
Убийство было таким внезапным,
что труп зарыли мы как-нибудь,
не заморачиваясь расплатой.
Теперь другое все: вход и взлёт
легки: мне стоит лишь оттолкнуться.
И взгляд никто мой уж не стрельнет,
как сигарету на ткани улиц.
Я просто давно уже, став чужим
и сам себе, и твоим движениям,
теряюсь вверх, как прозрачный дым
сквозь тени и отражения.
Ни плоти, ни плотности. Мир велик,
как путь в два шага престарелой клячи.
У входа в метро полуспит старик.
Его наверное тоже бросили. Не иначе...
вс 02/07/17
Москва, Кутузовский проспект.
14:32