На столе суета,
за окном кирпичи.
Эти окна пропитаны пылью.
За дверьми пустота
постоянно кричит,
Пригвождённая
сумрачной былью.
В этой комнате душно,
четыре стены,
Что бессовестно давят на разум
Пару слов под подушкой.
На стуле-штаны
Нескончаемо смотрят на вазу.
Расплывается пол,
над часами часы
Под кроватью разбита тарелка.
На гвозде календарь.
Непрерывно иксы
ждут, когда остановится стрелка.
Одеяло спустилось,
помята постель,
Над кроватью расколота люстра.
Батарея нагрета.
И май, и апрель
За гардинами все ещё пусто.
Потолок из воды,
с древесиной карман
Пара глаз смотрят в балках бетонных.
В этом старом квадрате,
где ложь и обман,
И слепые увидят иконы.
Пережеваны вещи,
их держит рука,
Полотенца свисают из шкафа.
В коридоре светило не гаснет пока.
Эти дни словно шея жирафа.
На картинах невнятно
летают цвета,
Где вчера,
где сегодня,
где завтра?
То ли сюр,
то ли с жизни картина снята
И показана горькая правда?
Бесполезно полы
прилипают к ногам,
Среди книжек красуется Кафка,
Превращается в сказку в ушах Иоган.
Вдалеке извергается шавка.
Каждый день, как один.
Изнывают глаза
Этот дом будто встал на колёса.
Этот воздух угрюм.
Раз за разом слеза
Утверждает со знаком вопроса.
Все замки на защелке.
В карманах ключи.
У дверей нет желанья открыться.
В холодильнике пусто,
нет жара в печи
Даже ванна-сухое корытце.
Из бумаги обои,
кривы плинтуса.
Весь линолеум соткан из дырок.
На балконе степенно летят паруса,
Не внимая суетности мира.
Эти комнаты душат и давят на грудь,
От жары надуваются вены.
В этих комнатах точно скрывается суть:
Пару окон и голые стены.