На развалины цирка в 2100 году,
Где уже не шумит малышня, не гремят механизмы,
Я тебя среди мёртвой зимы приведу
На могилу моей нерождённой Отчизны,
В тёплых муках тоски, в лёгких варежках героизма
Я тебя навсегда в этот мир приведу.
Здесь почти не стреляют,
И нет оттого громких звуков,
Обожжённых колец безымянных на пальцах и без.
В этом сером снегу – безнадёжном и глупом,
Бессердечном, бесстыдном на фоне небес –
Облака проплывают реальности наперерез
Над ареной, над куполом или трупом.
Трудно.
Не прочесть,
Не суметь рассчитать этот след,
Этот медленный день, где за жизнью охапка скелетов.
Прогоревшие карты, усатый червовый валет,
Сколько было расстреляно этих усатых валетов,
Не прочесть и не счесть до тепла и до лета,
До мгновенья, когда изнутри будет свет.
По следам, мы пойдём по следам,
Так прочней,
Непорочней шаги,
Двое суток пешком до ареста,
Мы идём, а за нами круги и круги...
В этом зале аншлаг,
Нет билетов свободных, нет места.
Чёрно-белая песня: жених да невеста,
Бесконечная песня про пули и сапоги.
Если станут стрелять –
Непременно начнут поутру,
Пусть течёт бесконечно
В разбитые окна и двери
Жизнь – от сердца до сердца,
Особенно, если умру
Неизбежно,
Пусть даже я в это не верю.
Пусть останется кто-то на этой арене,
Если только тебя в этот мир приведу.