Я давно уже знаю, как трудно заснуть,
В суете новостроек и гула машин.
Из пластмассовых окон, не видится путь,
И по крышам нельзя вознестись до вершин.
Наугад не понять, кто живет, а кто спит.
Наши чувства давно догнивают в земле.
Даже смерть в городах всё куда-то спешит,
Оставляя тела на увядшей траве.
И неоновый свет режет наши глаза,
Проклиная весь мир, мы несёмся вперёд...
Только город нас тянет в клоаку, назад.
Мы бежим лишь туда, куда он позовёт.
И в молитве никто не преклонит коленей,
Восхваляются деньги, богатство и власть.
И анархии бритва танцует над веной,
Норовя наигравшись на шею упасть.
Пусть сожжёт все вимАны* небесный огонь,
Опаляя святые и скорбные лица.
Троеперстье, кулак ли сжимает ладонь,
Только искры давно уж погасли в глазницах.
Пусть потонут все судна, и рухнут мосты,
Я хочу чтобы слышали все калухАны**,
Как горят и сжигаются ваши кресты,
И как падают ваши греховные страны.
И пусть все не узревшие истинны в правде...
Не дано вам понять всей мирской простоты!
Вы живёте как скот и пасётесь как стадо,
Ваши мысли и души давно уж пусты.
Кто-то станет святым отрекаясь от веры,
Ну а кто-то себя заведёт прямо в Ад.
У кого-то на лбу, полыхает Венера,
Ну а кто-то и небу беззвездному рад.
Кто-то ходит тропой до ближайшего храма.
Кто-то просто стоит и глядит в никуда.
И не делает шаг, опасаясь обмана,
И за долгую жизнь не оставит следа.
Я давно поняла, как порой невозможно,
По ночам, как положено смертному, спать.
Только веки сомкнуть иногда очень сложно,
Когда знаешь, что можешь уже и не встать.
Наугад не понять, кто живет, а кто спит.
Наши чувства давно догнивают в земле.
Даже смерть в городах всё куда-то спешит,
Может завтра она забредёт и к тебе.
*Виман - летательный аппарат богов
**Калухан - отступник, еретик.