Рецензия на «Несчастный Мур...» (Наталия Бабанова). - Алексей Большаков
( материал из интернета )
Георгий Эфрон Georgy Efron
День рождения: 01.02.1925 года
Возраст: 19 лет
Дата смерти: 08.1944
Судьба сына Марины Ивановны Цветаевой оказалась более страшной, чем судьба его матери. Он родился в 1925 году в эмиграции в Праге, но считал Францию своей родиной, был желанным и любимым ребенком в семье. М.И. Цветаева говорила, что мальчиков надо любить особенно, им возможно на войну идти. Оказавшись в советской России, Георгий Эфрон чувствовал себя чужим, он вызывал любопытство умом, начитанностью, знаниями, но не симпатию в людях. В дошедших дневниках и письмах он пророчески написал, что о нем мало кто скажет доброе слово. Долгое время его обвиняли в самоубийстве матери, что своим эгоизмом, неумением строить отношения, непониманием душевного состояния Марины Цветаевой он подтолкнул ее к гибели. В 16 лет он оказался во враждебной воюющей стране, без всякой поддержки, иронически называл себя «перекультуренным дикобразом». Его короткая жизнь длиной в 19 лет вписалась не только в историю семьи, но и эпохи. Она вместила неустроенность эмигрантского быта и безденежье, скитания и переезд на «советскую родину» с ее сталинскими репрессиями, гибель матери, московские бомбежки и голод, эвакуацию в Елабугу и Ташкент, отправку на фронт.
Известно из официальных источников, что Георгий Эфрон был ранен в бою 7 июля 1944 года и направлен в полевой медсанбат. Больше сведений нет, и могила его также неизвестна, как и могила Марины Ивановны Цветаевой и Сергея Эфрона. После гибели Георгия Эфрона остались лишь его рисунки и тетрадки дневников, его судьба – это трагедия неосуществившихся мечтаний талантливого человека, жизнь которого вряд ли бы сложилась счастливо после войны, учитывая трагическую судьбу его близких. Долгое время семейный архив Цветаевых был закрыт (вплоть до 2000 года), по воле Ариадны Эфрон. Но в настоящее время опубликовано из него многое, в том числе и дневники Мура, из которых можно составить представление не только о трудностях жизни в Елабуге, но и о многих человеческих качествах сына Марины Ивановны Цветаевой.
Из литературных опытов Георгия Эфрона сохранилась записная книжечка "Проба пера", перевод с французского двух первых глав романа Ж. Сименона "Приключения моих друзей", отдельные прозаические и стихотворные наброски. Нам хочется привести одно шуточное стихотворение, которое написано на обороте листка конспекта с записями грамматических категорий и форм, - оно показывает совсем другого Георгия Эфрона, милого и наивного.
О весне писали много…
Мне сказали: вновь пиши,
И проторенной дорогой
Захотелось мне пойти.
Взял перо я быстро в руку
И, задумавшись едва,
Подавляя злую скуку,
Вывел перышком: "Весна".
Сим названием банальным
Озаглавив мысль мою,
Я промолвил: "Все нормально -
Про весну я Вам спою".
"Весна - сезон любви и скачек в гипподроме, Весной текут ручьи и трогается лед…
Весною ветерки бегут сквозь двери в доме, И весело снует без валенок народ.
Весну прославим мы во всех ее красотах,
О ней мы пропоем на все лады поэм,
Весне мы придадим все чары Ланселота,
Весны мы будем описатель - Брэм!"
Написавши эти строки
И поставив руки в боки,
Заорал я в диком раже:
"Я грамматику уважил!
Просклонял весну я шибко,
Очень точно, без ошибки!
Слава мне, и мне ж - урра!" - Так воскликнул я тогда.1 Своей начитанностью Георгий Эфрон поражает и современного читателя. Он принадлежал к той части русской эмиграции, где читали много и на разных языках.
Он тоже читает много и умно: Монтерлан, Бергсон, Валери, Клодель, Жид, Сартр, Малларме, Шекспир, Достоевский, Писемский, Леонов - это совсем не легкое чтение.
Обращает внимание отсутствие в дневниках упоминания о "семейной" Москве - ни разу не говорится о Музее на Волхонке, созданном его дедом, И. В. Цветаевым, нет речи и о посещении семейных могил на Ваганьковском кладбище. А ведь это могло бы его как-то укоренить в Москве!
При всем эгоцентризме автора, моральной слепоте многих его записей, при всех щемящих душу подробностях совместной жизни матери-поэта и подростка-сына и последующего горького его сиротства, словом, при всем драматизме и скорби этой книги, задевающей за живое, лишающей равновесия, постараемся не поддаваться тяжелым чувствам, чтобы трагизм вновь открывающихся биографических подробностей не заслонял от нас вечный фон Бытия Поэзии.
Право на воскрешение Достижения К. Циолковского, Л. Толстого, Ф. Достоевского вдохновили известного философа, библиографа и архивиста XIX в. Николая Федорова на идею о праве каждого человека на воскрешение, причем не в жизни загробной, а здесь, на земле.
Этот час настал и для Георгия Эфрона.
Большаков Алексей 05.07.2017 15:05 ( Материал найден в сети ). Спасибо.