Копии оригинал не переплюнуть
Сколь ни блистательна, свежа, юна
Была б она
Не зная точной жизни,
Тех бед, переживаний, мыслей
Блуждающих в ресницах глаз и глубже
Обманно глупых глаз,
Прелестной чаровницы
И каждый хочет её взгляд и ты,
Печальной копии решившая удел.
Мы чувствуем.
Постичь желаем,
Схватить, разрезать - чтоб понять.
Забрать себе мы оболочку можем,
Но то, что дальше - никогда.
Она слегка печально смотрит,
Искринки смеха в углу рта.
Летать мы в космос можем,
Найти же Бога...
Сколь тошны стали люди.
Когда "могу" почти что всемогуще.
Не все, не целиком, - милы бывают,
Когда напомнить сможешь
О лучшем в этом мире,
О доблестных порывах,
О рыцарских турнирах
За честь, за имя, за ценное душе
Но сколь тяжел период
Скобления скабрезной похоти плебея,
Не счесть мужчин,
Сложивших на алтарь тельцу,
Немому идолу, - свой лучший век,
То золото, сверкающее неподдельно
А женщины?
В своих грехах винят все нас.
"Шуршим не там" - смеются едко,
А слов найтись не хватит,
Моих прекрасных,
Чудесных дев покрыл порок,
Быть может Рубенс был не прав,
И формы дев их моветон в наш век
Но восхищаться было чем.
В прекрасном нашем морок
Лишь форма - цель.
А сущность, то иное
За чем гнались Айвенго, Блок и Дарси?
Мы - женщины, очнись!
И вспомни гордость слова.
Не их вини, а ту себя,
Позволившей пустить, прикрыть глаза
И результатом позабыть, кто движет тех,
Кто за весь мир в ответе.
Дано нам множество имён,
Одно другого краше,
И как нести его не суть,
А главное - наша задача
Мы исцелять должны и восхищать.
Не низменно и плоско,
Взывая к похоти тащить в кровать.
- Сама же будешь дурой.
Коснись тонкой струны души
И вытяни на волю
Забытого Кузнечкика и юность,
Ту милую, чудесную, тянущуюся
И верящую в лушее сторону.
Тогда очистимся мы все.
От гадости, от ложной радости
И замещенных чувств
Поступки от которых осуждаем.