- Иногда во мне мой грех томится, бурля отверстие в голове, от сердца до глазного яблока боль проникает вовне. Грудная клетка не зря зовется клеткой, в особые для меня дни горит огнём она изнутри. И воздух кажется мне затхлым, и невозможно дышать. Пыль оседает свинцовой дрянью везде, куда я не посмотрю - на стол, на зелень, на камень дома и даже на вечное Солнце - в горле сгусток порчи терзает мой покой. Я ненавижу эти дни. Я ненавижу это время, когда приснился мне страшный сон, будто в прекрасной долине среди райских кущ вкусила я познание счастья жизни. А затем, однажды, все кого я любила, ушли вести свой обычный жизни день.
Мой дом благоухал цветами, что росли в саду вокруг очага семьи. В тот день я поливала гортензии, и увидела, как она дрожит. Что-то страшное бежало под недрами земли. Я так испугалась, что сорвала соцветие с куста, и побежала в дом. И тогда этот мир рухнул. Никто об этом не знал. Никто ничего нам не сказал.
И я проснулась.
Канти уже несколько дней была сама не своя. Лето не лучшая для неё пора. Каждое утро она просыпается в ожидании вечера. А на закате, упершись взглядом в стену дома, где черной дырой в ответ глядит соседнее окно, она ждет рассвет. Итак, день за днем проходит все ее лето. Но ей все равно. Человек, не побывав в её шкуре, навряд ли поймет ту боль и слабость, которые ножами прорываются наружу, представая перед ним маленькими капельками холодного пота на ее обезвоженном теле.
Сегодня у Канти последний день или ночь мученья в этом году. Летом два противоположных понятия для нее становятся одним целом, поэтому она мало понимает где одно, а где другое. Многие из её друзей улыбаются каждый раз, когда она говорит им, что все пройдет в определенное время. Из года в год одно и тоже. Они ее подбадривают, говорят-говорят, а число, так, и не могут запомнить.
Петр был рядом, когда подошел тот самый последний приступ этого лета. За прошедшие годы после того дня в симптомах ничего не изменилось. А в голове почему-то крутились странные мысли, создавая впечатление, что такое с ней уже было. Посмотрев на Петра, она приблизилась к нему и поцеловала его оголенное плечо, выглядывающее из-под одеяла. Маленькая странность мужа до сих пор её поражает. Зимой и летом он спит под пуховым одеялом. А недавно, будучи в командировке (в первой своей жизни летней командировке), он позвонил ночью именно тогда, когда ей удалось справиться с кашлем, мучающим её несколько часов подряд, и заявил, что не может уснуть без нее. За пять ночей оператор сотовой сети набил себе карманы с их счетов на столько, сколько у них уходит денег за весь год на двоих. Но разве можно отказать любимому мужу, который не может жить без ее приступов кашля. Десять лет совместной жизни порой выливаются в несовместимое с первой точки зрения привыкание к тому, что в начале может разрушить молодую семью.
После поцелуя, наступает тишина. Легкий ветерок подул из окна. Канти, усевшись на край кровати, опускает ноги на холодный металлический коврик, сдвинув кончиками пальцев теплый его аналог, подаренный подругой им на новый год. Немного привстав и упершись руками в кровать, она зажимает в зубах плотно обтянутый тканью валик-кляп, чтобы никто не услышал крик отчаянья и боли. Каждый год в назначенный час она чувствует одно и тоже: в начале необъяснимое тепло от макушки головы до ступней, что является мягким обманом облегчения. А затем в правую ногу резко проникает боль и начинает терзать её судорогой, переходя постепенно на другую, тем самым захватывая всю нижнюю часть тела от пят до живота.
- Вот, страх стучится в дом. Не открою никому. Лишь маме и отцу, когда они придут за мной с рисовых полей. В руке моей гортензия. На ножках сандалики мои. И платьице красиво струится среди опечаленных камней. И мой крик - это крик матери одной, чью дочь дрожь земли забрала с собой и со многими другими, кто понадеялся на дом. И здесь, где мы родились, нашли мы и свой покой...
На слове покой Канти вынимает кляп изо рта и кладет его на прикроватную тумбочку. Достав из-под подушки теплые носки, она усердно надевает их на ноги, но как всегда с правой получается хуже, чем с левой, потому что ее внимание забирает гортензия, цветущая особо красиво в последние дни ее мук. Раннее утро пробуждает цветок к жизни, заливая его светом. Канти раз десять уже сняла и надела носок, что стало для нее небольшой традицией этого дня. Подойдя к столу, где растет ее любимая гортензия, она по привычке берет лейку с подоконника и наполняет разноцветные "сосуды с водой" своим восхищением и почтением как в былые времена. Сорвав фиолетовое солнце с куста, она берет его с собой в кровать, ложится на спину, и, крепко зажав бутон в руке, закрывает глаза.
Наконец-то она может спать.
***
В долине покрытой шумом истошного воя спустя несколько дней стало тише. У одного богатого дома, ставшего в одночасье руинами, в сером мраке можно было рассмотреть женщину, возле лежащей на каменной плите девочки. Не смотря на зиму, 23 января маленькое тельце было бережно украшено цветами гортензии, а мать каждые пять минут безмолвно подходила к ней и плавно проводила руками по ее телу от головы до пят. Потом снимала с ее правой ноги сандалик и надевала обратно 10 раз подряд. Муж женщины сидел неподалеку. Молчанье стало его уделом после того, как он распорядился, чтобы все найденные тела приносили в его дом, которого теперь нет. Каждый принесенный обретал здесь покой среди цветков оставшейся гортензии, взятой из летнего закрытого сада хозяина, за которым ухаживала когда-то его семилетняя дочь.
Канти уснула. Ей снова снится Китай 3 августа 2014 года. Темно, пыльно и одновременно очень легко (пусть и невидно света), ведь рядом Смирнов Петр Николаевич и она – Кандаурова Канти Елисеевна, прижатые плитой и поочередно рассказывающие друг другу все подряд, чтобы убедиться, что никто из них не уснул.
- Смирнова, подъем!
- Петь, я только уснула!
- Канти, ты помнишь какое сегодня число?
- Всегда помню…
- Какое?
- Третье… августа.
- С днем рождения дорогая!
- И тебя мой милый.
Немного помолчав, оба воскликнули: «Кстати!»
- Ты первая!
- Нет, ты!
- Ладно. Всегда хотел спросить. Почему твои родители назвали тебя Канти?
- Может у них и стоит спросить! С утра пораньше.
- А ты что, не знаешь?
- Знаю, - зевнув, продолжила Канти. - Они просто были долбанными хиппи.
- Канти! Что?!
- Ну, хорошо. Все просто. Моя мама защитила докторскую по Древнему Востоку, будучи мной беременной, а именно по Индии, где красота стала для нее источником всего… Даже выбора моего имени. Доволен?
- Да. А ты чего хотела?
- Пожалуйста, не забывай меня поздравлять и 23 января.
- А что там?
- Мой день рождение по паспорту.
Канти. 3 августа 2024 год.