А теперь

А теперь говорит аноним. А теперь говорит Тополь. Сотрясая бетонный пол. Ну и чёрт с ним. Так вот, деточка, слушай исповедь идиота, который знает больше, чем кажется. Когда слова твои пьяная рвота, которая на хлеб не мажется. Когда ты мембрана, раскачанная злобой, снаружи пряник, а внутри сухарь, никто не хочет с тобой особо, но ты привлекательная особа, на каждую такую красный пахарь. Который пашет тебя поперёк, а мы снаружи рукоплещем, слышим крика твоего ручеёк, который становится резче. Но Тополь, Тополь, Тополь на Плющихе, поваленная дождём, никто тебе не подарит стихи, знакомься с душевным адом. Включи в утреннюю молитву, слова о смирении деточка, потому что язык твой бритва, когда душевная течка. Просто, тётечка. Можно вывод, что не дают мне, что тебя я хочу втайне, однако перед иными людьми твой центр, твои окраины. А мне, милые малолеточки, которые читают стиш временно, от Тополя и до точки как от шприца до вены. Так вот, первый эпилог, моя дорогая грешница, борись упрямо и долго, как сойка-пересмешница. Да только что ты в ответ говоришь, лопоча бессвязные фразы? Словно заправский нувориш, осыпавший осенью стразы. Ты не пророк, а твои зрители растолчённая масса, и на мнение моё, видите ли, тебе откровенно ссать. Однако запомни, раскалённым железом я буду клеймить твоё невежество, удаляюсь конечно лесом, время страдать, божество. Сегодня пишу Божественно.