В любой толпе, в метро, больнице, парке
я взгляд узнаю женский, тот, больной,
в котором как в малюсеньком огарке
не видно больше краски ни одной.
Прошло пятнадцать лет, пока смогла я
сказать без экивоков, просто так,
слова по звукам медленно слагая
и натянув на голову колпак,
сказать, чтоб разлетелись перепонки
и рухнул свет, и мир был втоптан в грязь:
«Я потеряла своего ребенка.
И потеряла с этим миром связь.
И мне с тех пор совсем никто не страшен,
я смерти не боялась с той поры».
И шар земной запнется, ошарашен.
Покатится с космической горы.
И взгляд в метро, на улице, в трамвае
проткнет насквозь в потоке суеты.
Он непереносим, незабываем.
Он спрашивает:
- Что, и ты?
И ты.