Я вижу столько лиц вокруг,
и почему же одиноко стало вдруг?
Мне не понять, что стоит здесь солгать?
Когда столкнулась скука с мерзлотой,
Издав холодный свой предсмертный вой,
У ног так рьяно рушится покой,
И застывает здесь кошмарный зной.
Когда завидев ненасытный строй,
Идём мы в свой последний бой,
Сражаясь за пустыни,
Нарушив прежний застой,
Мы падаем, в падении закончивши свой бой.
Зачем страдают, люди мне скажи?
Если их ждёт лишение лишь впереди,
И остаётся утопать в невинной крови.
Как много гибнет ежедневно?
А жизни слишком их забвенны,
В потоке меркантильных новостей,
Они лишь падают на дно из загнивших костей.
Мы лишены права искренних вестей,
Мы потерялись в правде,
Ей смерти пожелав скорей.
Мы потерянные дети тех полей,
Что улицами став, падут во власть морей.
Окутавши себя желанием страстей,
Мы видим мир чрез пелену,
Где мысли только могут быть старей.
А мы здесь вечны,
Короновавши путь наш млечный,
Воспарив над рвом,
На глубине я вижу свечи,
Они горят и освещают мои плечи.
Мои глаза как огоньки на перепутье бесконечном,
Сверкают, прокричав, и незаметно увядав,
Дают мне знак, и кажется, что сам себе я враг.
Сомнения поселятся тогда в голове,
Не знаю где слезы и радость во сне,
Не вижу разницы в печальном блике, утопающем огне,
Лишь только вижу бремя, что парит в высоте
Ослепило всех вокруг,
Они так радостно поют,
А я, наверное, их друг.
И этот стыд в глазах отразился,
Оказавшись мрачнейшей из пережитых мук.
Не знаю я, к чему живу,
Не знаю и к чему страдаю,
Я ныне только понимаю,
Что дань болезни воспеваю