Майоров Владимир
писатель, член Союза Писателей России, автор-исполнитель песен
Кому-то стихи Льва Ройштейна не понравятся.
- Поэзия-то где?..
Смотря, что понимать под «поэзией».
Если вас влечёт живопись строки, «цветные» прилагательные, яркие метафоры, неожиданные детали – возможно, вам лучше взять другую книгу.
Стихи Льва Ройштейна завораживают не этим.
Прилагательных почти нет, но если встречаются – бьют наотмашь:
«А червивая знать, знаменитая чернь…» («А теперь все вместе…», 1988 г.) Прилагательных ровно столько, сколько необходимо, чтобы создать пространство стиха.
Стихи, которые условно можно назвать ранними (до середины 80-х), - это осознание себя в сюрреалистичном мире, поиски пути, цели, которая ускользает. Всё, что окружает, имеет двойное дно, двойной смысл:
«Глупые или не очень,
По плану или наитью,
Вы строите храм культуры
И нету на вас позора…»
или
«Быть может, меня стреножат
И рот навсегда заткнут.
И, может, в ладони вложат
Для целей известных кнут.
Я вашу украшу кожу…
И совесть меня не сгложет!
Я тщетно в к свободе звал.
Я честно
Предупреждал.» (1983 г.)»
И главное – бессилие, невозможность попыток что-то поменять.
Когда времена изменились, и нас захлестнула волна энтузиазма, повесившая перед глазами цветные волнистые стёклышки, Лев трезво оценивал беспощадность накатывавших на нас волн. Он с самого начала видел то, чего мы не замечали, чему не придавали значения:
«Ты жизнь на служение тратишь
делам своего господина
и стоишь ему пару тысяч,
а хоть бы и долларов – мало!» (1994 г.);
«Жестокий буржуазный строй
В России победил…
Надолго ли? На век. (На твой…)
Ты – сам
его
хвалил.» (1994 г.);
«Давно уже лежит
в пыли и не подняться
униженный, как тать,
высокий идеал!» (1995 г.)
В поисках смысла происходящего автор всё чаще обращается к временам давно прошедшим – нам ведь известно, чем «тогда» всё закончилось:
«И уродов плодит и плодит декаданс,
Закрывая античности пышный сеанс,
Не для нас Возрожденья блистательный шанс,
Не для вас.» (2003-6 г.)
«Всё ярче свет открытия –
а вот ещё одно:
что тем темней события
чем ближе бездны дно.» (2007 г.)
И возникает страшная мысль – а вдруг автор стихов осознавал то, чего нам не дано видеть:
«Мы в осаждённой крепости немало
прожили лет, ликуя и скорбя,
когда накрыло нас девятым валом
освобожденья от себя!» (2011 г.)
Казалось бы автор не оставляет нам надежды. А может быть, не успел оставить? Ведь «освобождаясь от себя» мы стремимся осознать себя истинных и найти верный путь. А верный путь, наверняка, приведёт нас…
Останавливаюсь, чтобы не ошибиться ещё раз…
Но вернёмся к стихам.
Их совершенство спрятано за кажущимся несовершенством. Порой кажется, что стихи лязгают, как сцепки вагонов на стыках. Это просто означает, что мы не вникли в их эстетику. Для автора стихи – это игра. Слова, играя, меняют смысл:
«А чем просвещает весна?
А тем, что сугробные позы
Не мужество длят, а морозы
Интеллектуального сна.» («Осколки льда». (1984 г.))
Стихи Льва интеллектуальны и парадоксальны, иногда алогичны. Он сталкивает строки начала и конца стихотворения:
«Срывается сумрак зашторенных лет.
Врывается в тюрьмы истории свет.
Бесплатно, бесплодно
Вливается свет,
казнящий свободно
того, кого нет.» («Эволюция сверху». (1988 г))
Стихи Льва неожиданны. Вдруг возникает нечто философское:
«Лежалая листва – смертей прекрасных лоно,
и лёжа отразит блистающий закат.
А в облике слезы, под цоколем бутона,
сгущённые пары о ночи говорят…» («Нечто перестроечное». (1990 г.))
Неповторимый аромат стихов достигается за счёт словесной эквилибристики и неточных рифм, порой замечательных:
оптом – опытом
давний – негодяях
пори – повтори
пророк – строг
синих – мессию,
и многих других.
Порой поразителен ряд неожиданных сопоставлений:
«в гробах, кабинетах и концлагерях
Мы многим будем довольны»…
Жёсткие болезненные мысли, облачаясь в умственные конструкции, отображают жизнь ума, интеллекта автора. Не всегда просто проникнуть в их плотные ряды, но когда удаётся попасть в резонанс, ощутить чувства автора, получаешь нежданное наслаждение. Особенно ценна просвечивающая сквозь строчки самоирония автора, его открытая, непосредственная улыбка.
Самое сокровенное автор бережно хранит, но когда оно прорывается в стихи, рождаются неожиданные и замечательные строки:
«Ну, вот они, которых ждал, слова.
И, кстати, та, которую заждался.
Смешнее моря блещет синева
Твоих… (удар тупой волны на галсе).
Твоих… (вода – дотронуться рукой).
Твоих… (а вот и небо под ногами).
Твоих… (туда, где говорят, покой?)
Твоих весёлых глаз.
Ну, кто за нами?
или такое, удивительное:
«От обветренных губ ненаглядной моей
Оторваться я долго не мог.
Мы стояли в тоске, не стесняясь людей,
Истекал расставания срок.
Ты летела…»,
а дальше прочитайте сами…
Только прошу Вас, не торопитесь...