Если хочешь рассмешить Бога,
расскажи ему о своих планах.
Здесь, за окном, растут самые обычные деревья. Колючие мохнатые лапы сосен отталкивают густой июньский воздух. Сердечки липовых листьев впечатаны в глубину синего неба. Окна онкоцентра большие, можно сказать, даже громадные, почти от потолка, занимают большую часть стены, и кончаются в метре до пола. Поэтому обзор шикарный. Видно все.
Говорят, что здесь порой видят рыжую белку. Ее пружинящее с ветки на ветку тело мелькает то тут, то там, огненным языком хвоста слизывая утренние звезды. Еще говорят, что те, кто видел белочку, обязательно выздоравливают. В нашей палате в это верят все. Поэтому часто и очень внимательно смотрят на листья и ветки - не мелькнет ли среди них рыжая.
Здесь у всех жизнь поделена на "до" и "после" диагноза. Беззаботное,
здоровое "до" и полное тревог, ожиданий и человеческих страстей и радостей "после".
У Ларисы, миниатюрной большеглазой брюнетки со стрижкой каре, была плановая операция в обычной больнице. И послеоперационная гистология показала вдруг карциному, с которой человек может сгореть месяца за три. Срочно привезли в онкоцентр и на следующий день сделали операцию.
Виктории в поликлинике хирург сказал, что ему не нравится ее живот. Посоветовал обратиться к профильному врачу, а тот послал на УЗИ. В результате, оказавшись в онкоцентре, прооперирована. 6 кг киста, и еще кое-что. Миловидная пампушечка похудела, к своему удовольствию, на 13 килограммов!
Выписалась счастливая с хорошей гистологией. Возможно, Вика видела за окном белку, но нам не сказала об этом. Боялась сглазить?
МИЛА
Мила попала в центр, как и все, совершенно случайно. Решая одну проблему, врачи вышли на результат для нее совершенно неожиданный, - онкологию. Сегодня у нее после операции прошел месяц, и сейчас она на столе, в комнате, где всё, приборы и специалисты, готовы к проведению первого для нее сеанса лазерно-лучевой терапии.
Но готова ли она к нему? Она узнает это прямо сейчас. Луч точно бьет в намеченные на теле точки, чтобы добраться до смертельных клеток и сжечь их. Тепло. Покалывание где-то внутри. Нельзя шевелиться. Иначе будет плохо. Нельзя напрягаться, будет тоже плохо. Нужно расслабиться, застыв на месте. Как это суметь? Боженька, помоги! Возникает бурый, рыжий вихрь, в котором две блестящие круглые точки, как глаза. Неужели белка, та самая, с веток липовых и сосновых? Белочка, помоги!
ДИНА И НАДИ
Их определили обеих почти одновременно в одну палату. Обычно в палате четыре больных. Дина и Нади были вдвоем, напротив друг друга. Примерно одного возраста, около пятидесяти, внешне чем-то похожие друг на друга. Худые, длинные фигуры, впалые, но красивые глаза. И бесконечное отчаяние и надежда во взглядах на врачей и друг на друга. Обе поступили в критическом состоянии. С длительными кровотечениями и болями. Сразу были прооперированы.
Их пытались лечить. Но врачи все же не всесильны. Все не могут даже боги. Операция, химиотерапия, лазерные лучи и другие методы Нади не помогли, а Дине облегчили состояние, но не настолько, чтобы можно было успокоиться. Они не говорили друг с другом. Только когда Нади почувствовала себя хуже обычного и, не зная, что делать, скорее выдохнула, чем произнесла слова: "Помоги мне..." Дина не знала, как помочь, что делать. Звала медсестер, врачей. Те приходили, делали бесполезные уже процедуры. И уходили. И они опять оставались напротив друг друга и теперь уже только молчали. Не о чем было говорить, и не было сил на это.
За окном Дина увидела вдруг прилетевшую серую молчаливую ворону, севшую на толстую ветку липы. К ней так же молча присоединились две вороны-соседки. Видеть не каркающих ворон было странно. Немного погодя, они бесшумно улетели. Также странно было видеть рыжий лист, прилипший к оконному стеклу в июньский день, в сплошном обилии оттенков зеленого вокруг. Или это был не лист, а рыжий беличий подшерсток?
Дину перевели в другую палату. Через два дня она увидела в больничном коридоре маленькую сухонькую молчаливую старушку, мать Нади. Она приехала сюда откуда-то издалека забрать умершую дочку. Год назад погиб внук. Теперь дочь. Она осталась совсем одна.
МИЛА
У Милы сегодня юбилей - десятый сеанс "лучей" . Так больные и врачи называют лазерно-лучевую терапию. Кратко. Я иду на "лучи" или я только что с "лучей". И все всем понятно. И слово "химия" здесь не предмет школьный, или продукт химической или пищевой промышленности, а лечебный сеанс в онкоцентре.
Мила сегодня довольна и даже рада - пройдена половина лечебной программы и пока никаких серьезных осложнений. Она соблюдает все условия проведения "лучей" и "химии" "Я молодец! Я все сумею пройти. Вот и врачи месяц назад, везущие ее из операционной в реанимацию говорили наперебой ( она слышала!), что она молодец: вовремя без хлопот вышла из наркоза и активно дала понять, что в сознании. Это очень важно для медиков для того, чтобы вовремя начать реанимационные процедуры.
Она, довольная, идет по утопающему в липовых сердечках и в зелени игольчатой сосен дворику онкоцента, в сторону своего отделения, где в палате Анна и Нина обязательно спросят:" Ну как? Все хорошо прошло? Как себя чувствуешь?" Мила хорошо себя чувствует сегодня и радуется и этому, а еще летнему солнечному дню, зелени душистой травы и деревьев и тому, что дома ее с нетерпением ждут дочка с зятем и внуком. "Милые мои, родные, я скоро выпишусь и вернусь к вам!"
Продолжение следует. Имена изменены. Художественный вымысел где-то рядом с реальностью.