Я хочу уже, наконец, до конца состариться,
В этом теле мне так не уютно,
Я, сослуживец тех, кто стрелял из гаубицы,
И все еще помню, это, не смутно.
Я готов был, после очередного снаряда,
Расплакаться…
Но, направляя пушки прицел—это глупо,
Я исполнял приказ,
И оставалось только до смерти раскаиваться,
Ведь умереть мне было, почему то, трудно.
Я хочу под запоздавшую пулю подставиться!
Помереть бес почестей, не сумбурно,
Я мечтаю достойному покаяться,
И посмотреть, что значит не, умереть за идею,
А, жить разумно.
Перед жертвами хочу раскланяться,
Выпить кофе, поговорить не о войне, и не об умном,
Я пытался, минуя старость туда отправиться,
Но командир меня спас, поступив, дурно.