Посвящается тем, кто полвека назад,
не жалея своих сил, побеждая суровость сибирской природы, побеждая себя, строил Назаровскую ГРЭС и без остатка отдал всю свою жизнь великому делу – дарить людям свет и тепло!
Солнце, временами пробиваясь сквозь нагромождения серых кучевых облаков, опускалось все ниже к горизонту. Не сильный, но по-осеннему прохладный ветерок срывал с молодого тальника, разросшегося у кромки воды, последние, каким-то чудом уцелевшие листья. Он хватал их, кружил и бросал на рябь реки к другим, уже плывущим по ней, подобно разноцветным миниатюрным лодкам.
Вода Чулыма уносила их вниз по течению мимо домов городской окраины в неизвестность, а, может быть, кто знает, и в бесконечность. На назаровской земле наступал вечер последнего воскресенья сентября.
Иван Григорьевич, пожилой, но еще крепкий пенсионер, опираясь локтями на штакетник невысокого палисадника, с грустью смотрел на уезжающий автомобиль. Выходные закончились, и дочь увозила домой гостившего у него два дня внука Алешку.
«Что ж, так надо. Завтра в школу – пусть учится. Даст Бог, как-нибудь доживу до следующих выходных», - подумал Иван Григорьевич, когда машина исчезла за поворотом и рассеялась поднятая колесами с гравийной дороги пыль. Он вздохнул, опустился на деревянную лавку и посмотрел на свой дом. Когда-то он сам построил его для своей семьи. В нем счастливо жил со своей любимой женой, умершей несколько лет назад. В нем вырастил двух сыновей и дочь, теперь живущих своей жизнью. Теперь в этом доме, всегда прежде полном радости и тепла, он жил один, и лишь любимый внук гостил иногда по выходным.
Закатное солнце отражалось в трех украшенных резными наличниками и ставнями окнах, а также придавало за много лет отполированным дождями и ветром бревнам сруба красноватый оттенок.
Как же много в его жизни связано с этим домом, с рекой, на берегу которой он стоит, с этим городом, тогда еще поселком, в который молодой Иван приехал по комсомольской путевке из села Боготол на строительство электростанции – Назаровской ГРЭС в августе 1958 года. С того самого времени прошло пятьдесят два года – целая жизнь, без остатка отданная своей работе, семье, стране. Жизнь, в которой ему выпала честь нести почетное звание – энергетик.
Иван Григорьевич посмотрел на Чулым. Как и тогда, почти сорок шесть лет назад, когда он начал строить здесь свой дом, река то аккуратно, почти что ласково, накатывала на пологий берег небольшой волной, то отливала назад, оголяя узкую полоску чистого прибрежного песка.
На обломке ствола старой сосны, принесенной весной этого года необычайно бурным половодьем не считая весны далекого шестьдесят шестого, когда вода вошла в почти построенный дом и поднялась, достигнув верхнего переплета окон, сидели двое и потягивали из жестяных банок пиво.
Геннадий и Павел - два брата выросли здесь, на этой улице, в доме неподалеку, на глазах у Ивана Григорьевича. После смерти родителей они переехали в благоустроенные квартиры и теперь изредка приходили сюда.
- Григорич, привет! – крикнул один с радостью, заметив, что на них обратили внимание.
- Здорово, ребята. Что-то давненько вы не захаживали на родной-то берег, а?
Павел, тот, что всегда был общительнее своего брата, подошел и, сев на лавку рядом с Иваном Григорьевичем, затараторил:
- О-о-о, Григорич, жизнь-то она знаешь какая? Все времени не хватает, все дела, дела. Сам видишь, какие времена! Вертишься, вертишься, а толку мало, все впустую.
- По тебе, так не очень-то ты изверченный – вон щеки шире плеч. Где работаешь-то сейчас, чем занимаешься?
- Да по-всякому бывает. Где чё куплю, где продам. Ща, по осени планирую на мясо перейти. Мясо оно как хлеб – всегда в ходу. Не хочу хвалиться, но в ту зиму на мясе неплохо заработал, машину прикупил, ну и так по мелочам.
У Ивана Григорьевича кольнуло за грудиной. «Мясо как хлеб», «прикупил», «по мелочам» - все это звучало как-то неправильно. Хотя должен кто-то и мясо продавать.
- Понятно. А вот мы раньше по-другому мыслили. По-другому жили - работали.
- И чё заработали? Радикулит, гастрит и, извини, везде болит! – захмелевшего Павла понесло. Пенсии-то хватает на пилюли?
Иван Григорьевич не стал отвечать: с пьяным спорить – себя не уважать. Он только махнул рукой и отвернулся, глядя на трубы ГРЭС, четко вырисовывающиеся на фоне темнеющего неба. На всех четырех горели сигнальные огни, не так много, как пару десятков лет назад, но все же хорошо подчеркивали высоту и величие сооружений.
«На полную мощность работает!» - подумал Иван Григорьевич, заметив, что дым идет из всех труб. «Молодец «старушка» – держится! А ведь через год будет уже пятьдесят!»
Глубоко в памяти хранилось много событий из жизни, связанных с этой станцией.
Работа на стройке, первая любовь, призыв в ряды Советской армии. Возвращение, снова стройка, создание семьи, учеба в вечернем техникуме и, наконец, десятилетия работы на самой станции. Как на все хватало сил, откуда бралась энергия?! Хорошие были времена! Молодость - есть что вспомнить!
А как всё начиналось?
Воспоминания сначала будто проснулись где-то внутри сознания, а затем нахлынули, унося мысли в далекие годы, когда Иван и прибывшие вместе с ним еще двое парней и три девушки впервые ступили на назаровскую землю, выйдя из вагона на станции Ададым.
Моросил небольшой дождь. Ребята сошли на отсыпанный щебнем перрон еще совсем незнакомой им местности и стали растерянно озираться в ожидании обещанного им сопровождающего. Сердце Ивана билось с волнением, мысли путались. Еще никогда за свои семнадцать лет он не уезжал из родного дома так далеко и неизвестно на сколько. Нет, было не страшно, было интересно: что ждет впереди.
Иван поставил на землю свой фанерный, наполненный только самым необходимым для начала новой жизни, покрашенный в черный цвет чемодан и огляделся вокруг. Несколько человек с сумками и рюкзаками, толкаясь, заходили в двери одноэтажного вокзала. Рядом с перроном, под молодыми тополями, паслись несколько домашних коз.
С подножки грузовика, стоящего рядом со зданием вокзала, накинув на голову капюшон серого дождевика, легко спрыгнул и направился в их сторону рослый мужчина лет тридцати. Подойдя к ним, он кивнул головой, пристально оглядел ребят, их поклажу и спокойным голосом спросил:
- Ребята, вы на стройку ГРЭС?
- Да, мы, – ответила немного постарше других девушка, – а Вы за нами?
- За вами. – Он немного помолчал, о чем-то раздумывая. - Вы сейчас очень нужны! – он опять немного помолчал и произнес как будто не для них: Очень сильно нужны!
Все молчали, не зная, что сказать. Тогда никто из них и подумать не мог, что они станут людьми, построившими гигант энергетики на века.
- Ладно, молодежь, давай знакомиться. Я, Павел Петрович, а лучше просто «Петрович».
Он каждому крепко пожал руку. Все представились.
- Давайте все в машину, по пути расскажу что и как.
Все и сопровождающий забрались в кузов новенького «газика», сели на лавочки, расположенные вдоль бортов, и поехали по назаровским улицам мимо небольших деревянных домов.
По пути, перекрикивая шум мотора автомобиля, Павел Петрович немного рассказал о том, где и как они будут проживать, о режиме работы и в общих чертах о самой стройке.
Машина затормозила возле двухэтажного деревянного дома. Это было общежитие на улице Суворова, в котором и расселили вновь прибывших. После расселения на той же, ожидающей их машине
все отправились в контору управления строительством ГРЭС для оформления необходимых документов и распределения по участкам. Иван и такая же юная, худенькая, девушка были направлены учениками арматурщиков на строительство плотины, остальные – на строительство первого блока станции.
Волнение охватило Ивана. Сможет ли он выполнять работу, о которой раньше даже не слышал, научится ли делать ее так, чтобы будущим поколениям не пришлось краснеть за него?
После оформления документов сопровождающий остался в здании управления, а водитель повез их по рабочим местам. Сразу за поселком, где находилась контора, машина спустилась под гору и, проехав несколько сот метров вдоль кромки соснового бора, остановилась на перекрестке, откуда, наконец-то все увидели строительную площадку. В то время активно велись земляные работы главного корпуса станции. Работали экскаваторы, бульдозеры, между ними то и дело сновали грузовые машины и люди, с тогда еще непонятными для Ивана приборами. Рядом с деревянными вагончиками, стоящими неподалеку от всего этого скопления техники, группа из нескольких человек с большими листами планов и чертежей что-то обсуждала, то показывая в сторону работающей техники, то вновь склоняясь над бумагой.
Водитель открыл дверку газика и, встав на подножку, крикнул:
- Те, кто на главный корпус, идите вон в тот зеленый вагончик. – он махнул рукой в сторону вагончиков. Найдете там бригадира, он вас ждет. А вы, – он кивнул на Ивана и девушку, – едем дальше, вас там тоже ждут. Держитесь крепче – здесь дорога похуже!
Машина по узкой дороге проскочила мимо сосен и помчалась по высокой насыпи вдоль поросшего камышом озера с берегами, сплошь утыканными огромными болотными кочками.
Место строительства Иван представлял совсем не так. По его мнению, это должна была быть возвышенность с плотным грунтом, способным нести на себе нагрузку от зданий и сооружений, а не низкий берег реки. Трудно было поверить, что на этой заболоченной земле можно хоть что-то построить, не говоря уже об огромных корпусах электрической станции. Но еще большее удивление ждало, когда дорога кончилась и машина остановилась на краю глубокого котлована. То, что он увидел, поразило его воображение и навсегда запечатлелось в памяти.
В осушенной, отгороженной насыпными перемычками протоке реки кипела работа. Со дна вырытого котлована поднималась вверх неровными краями паутина сетки арматуры. Вдоль котлована, с обеих сторон, гудели установленные в ряд большие насосы, которые откачивали из водопонизительных скважин просачивающуюся через перемычки воду. Но, несмотря на работу этих насосов и на специально прорытые траншеи открытого водоотлива, на дне котлована стоял небольшой слой воды, перемешанный с грязью. Внизу работало несколько десятков человек. Одни, в основном женщины, передвигаясь по деревянным помостам, проволокой стягивали между собой металлические прутья арматуры, ловко орудуя пассатижами. Другие, шлепая по густой жиже, подтаскивали первым прутья и проволоку. Третьи сколачивали деревянные щиты для опалубки и крепили их к установленным опорам вокруг законченных участков арматуры.
Дальше по отделенной от котлована высокой насыпью протоке вдоль горы текла река. Увидев, что люди работали намного ниже уровня реки, Иван понял, как много может человек и впервые поверил, что здесь, на берегу этой реки, будет построена электростанция, и она будет работать на благо людей, на благо родной страны, давая им так нужную для развития энергию!
Стоя здесь, на краю котлована, рассеялись последние сомнения, и Ивану стало ясно, что он принял правильное решение - приехать на эту стройку. Он понял, что здесь начинается его новая, взрослая, жизнь.
И, радостный от мысли, что он может, а еще больше от того, что хочет, принести пользу, он смело зашагал по деревянным сходням на дно котлована навстречу этой жизни.
Так начался трудовой путь обычного сельского паренька. Нелегкий путь простого Советского человека, выбравшего жизнь, связанную с энергетикой, и отдавшего в этой жизни все силы на благо своей Родины.
- Григорич, ты чё молчишь-то, а? – прервал его воспоминания Павел. - Обиделся что ли, Григорич?
- Да нет, Паш, нет. Просто задумался. Молодость вспомнил.
- А чё ее помнить-то, наверное, вкалывал да и все.
«Не вкалывал, а выполнял свою работу», - подумал Иван Григорьевич. Он хорошо помнил, что, когда началась заливка фундамента и быков, плотины работали в три смены. Тогда за сутки заливали от трехсот, до четырехсот кубических метров бетона.
- Балабол ты, Пашка! Балабол - и все тут! – голос Ивана Григорьевича дрогнул, и в нем послышались нотки раздражения, которые обычно он всегда в себе подавлял.
Павел хорошо знал Григорьевича и, поняв, что не стоит продолжать этот разговор, поспешил распрощаться:
- Ну, Григорич, нам пора, уж совсем поздно. Вон стемнело совсем. Давай держись, не болей! – Павел окликнул своего брат,а и они, покачиваясь, пошли по улице в сторону светящегося яркими огнями центра города.
Иван Григорьевич поднялся с лавки и, еще раз посмотрев на красные сигнальные огни труб электростанции, в задумчивости прошел в дом. Через дверной проем, чуть видный на фоне противоположного окна, он вошел в комнату и щелкнул клавишей выключателя. Под потолком, заключенные в стеклянные плафоны люстры, ярко вспыхнули три лампочки и наполнили светом комнату.
Вспомнив слова пьяного Павла о том, что люди его поколения за всю жизнь ничего не заработали, кроме заболеваний, Иван Григорьевич усмехнулся: «А как же уважение среди друзей и коллег? А как вера в лучшее будущее, ради которого стоило не щадить своих сил? А гордость за то, что сегодня все вокруг живут в тепле и уюте, благодаря пусть не огромному, но все же не малому вкладу его сил, сердца и души
в самую необходимую в наши дни отрасль – энергетику».
Иван Григорьевич еще раз посмотрел на яркий свет люстры и громко, уверенно, словно продолжая разговор, произнес:
- Нет, Паша, нет – жизнь-то прожита не зря! Вот так вот. Вот так!
17.02.2011 г