Черновик оказался единственной жизнью.
Как это страшно! Душа моя в прошлом.
А в настоящем, безудержно пошлом,
лишь похоронную музыку вызнал.
Как это странно – ощупывать память.
В чём же реальность и есть ли реальность?
Зимняя, мозг леденящая, заметь,
серебряных струн расставанья тональность.
Себя не хочу вспоминать – я ли это?
Историю личную - в адскую топку.
Скоро как раз жар дурманящий лета,
озёрная влажность и в горле как пробка.
Неужто всё дым, ничего не осталось?
А дальше, а выше туманы сомнений,
и бедное сердце в груди заметалось,
считая удары последних мгновений.