Я ранила душу сантехника,
и криво он краны чинил,
он сам не из местных – из Мехико,
у них там чернее чернил.
Потом приглянулась рабочему,
он стройный, как будто фужер,
позвал в ресторан на обочину,
они его строят уже.
Электрика – яркого лирика
игривый мой радовал свет,
я так и живу без светильника,
но сколько искрило бесед!
Была голодна и с шеф-поваром
решила, шербет заварю,
он громом восточного говора
инжир обещал к январю.
В итоге за горе за горькое,
закинувши взгляд в небеса,
я там увидала соколика,
к нему полетела, боса.
Он был величавый, норовистый,
павлины в роду, индюки.
Тебе, говорил он, не совестно,
таскать бытовые тюки?
Ишь, как от тюков тебя сплющило,
была бы ты что ли крупней…
а я вдруг подумала: грузчика!
и дума – ну точно репей.
И грузчик себя обнародовал,
хотя уж народней куда,
но был он какой-то юродивый
и справку имел от труда.
И с этого места трагичного
порвалась мечтания нить,
хотя...если встречу лесничего…
и кран бы еще починить.