А помнишь нависшие кружевом вишни,
Бледно-розовый снег и летний огонь?
Как высь становилась будто бы ближе,
«Железная дама» вмещалась в ладонь?
И шелест простуженных ветром афиш,
Несущийся вслед толстокожим прохожим;
Юнцом обернувшийся старый Париж,
Бесстыдно торгующим сказкой о прошлом.
Мой красный берет с рекламной обложки,
Синематеки пошлую полосу кресел…
Мягкую шерсть обленившейся кошки
И звуки оглохнувших уличных песен.
Как делили вдвоем пастилу и постель,
А потом - векселя и облезшую кошку.
Расставили вдоль баррикады друзей,
Расчленили пластинки в черную крошку.
Как старый Париж усмехался над нами,
Абажур с бахромою подмигивал в такт...
...Я б дурацкий берет отдала гильотине,
Чтоб хоть на день вернуться назад.