Она пишет - врешь, ведь ты же не будешь скучать,
Забудешь, как звали, и запах сотрёшь из памяти,
Проекты, твои инвестиции, грузы, ИП, печать,
И только по выходным сто минут - изучить язычки пламени.
Ты будешь упорно увиливать от звонков, Стирать смс, как рубашки по вторникам,
Не будет пропитанных солью платков
И пубертатных встреч за подсобкой дворников.
Я тоже смогу, - пишет, - вспомнить, как было до,
И простыни перестелю, и билеты выброшу,
Которые образками хранила после кино,
Душу - вполне легко - выпотрошу.
Когда тебе 30, предательство - светофор-
Дождался зелёного, газ и поехал дальше,
Спасает отсутствие подростковых расширенных пор,
И лечишься терпким кофе от едкой фальши.
И разница в много лет - тоже просто дым,
Такая совсем устаревшая форма оценки смыслов,
Книга, большой подоконник и чашка - и на тебе, третий Рим,
Не надо билетов и покорений высоких мысов.
И пишет, что больше не будет писать и ждать,
Не зная, что вместо офиса сыпет в хоспис,
А также про мерзкий суп и холодную - лёд - кровать,
И синие стулья, которые ввозят под роспись.
"И пусть тебе снятся, девочка, только хорошие сны,
Встречаются - добрые, светлые люди,
А я доживу как-нибудь до весны
И будет" .