В ночной тиши окно мерцало теплым светом.
И словно тайна под запретом,
Манило вдаль смотреть в него.
Там лампа, накалившись, устало сгорбившись, нагнулась.
Не слышно радио хрипело.
Лицо её, как жаром, освещалось лампочки огнем.
Она склонилась над столом.
Не спешно линии ложились на листы.
До боли были ей знакомы те черты,
Что боязно в альбоме проявлялись.
Знакомые, но грустные глаза смотрели исподлобья.
Его немые губы, не хотящие сказать,
Строптивый нрав - всего не описать.
Не отвлекаясь на минуты,
Что в памяти не находили свой покой,
Всплывали образы, мелодии и звуки,
Когда не приходилось быть одной.
И как же быть перед концом портрета:
Оставить в памяти и в жизни, иль забыть,
Закрасить краской в белый цвет,
По полочкам все мысли разложить?
Начать все с чистого листа
И, наконец, найти ответ.
Вот и погас в окне тот свет.