Любовь умирала в агонии страшной.
Лицо исказилось от боли и мук.
Лишь губы всё силились крикнуть о важном…
Но шёпот невнятный глушил сердца стук
Она иссякала, как горная речка,
Когда на вершинах сходят снега.
Она истлевала церковною свечкой.
Бледнела, как месяца утром дуга.
Одна в своём горе, совсем без поддержки,
Без нежных, когда-то заботливых рук.
Дал трещину где-то внутри неё стержень,
Служивший опорой в юдоли разлук.
Глаза закрывались, сбивалось дыхание…
Потом с перерывом в минуту – тук… тук...
И губы шепнули: - Одно лишь желанье –
Чтоб больше никто не познал этих мук
Голубка, что белого снега белее,
Вспорхнула с постели, оставив на ней
Цветок, что всех лилий на свете нежнее,
И свет исходил от льняных простыней…