На улице тихой играют детишки
И что-то рисуют мелками из воска,
Вот только нет смеха и радости с визгом,
Как часто бывает средь детского роста.
И нет уж улыбок на личиках бледных,
Лишь мутные глазки, а в них пустота,
И снова скользнула из глазок тех бедных,
Срываясь на землю, скупая слеза.
Ребята храбрятся, живут, как умеют
И выйти желают из запертых врат,
Ведь дети те знают, что страшно болеют,
И знают, что смерть их возьмёт у палат.
Привыкли к уколам, к еде через трубку,
Привыкли к медсёстрам и старшим врачам,
Но верят, что завтра окажется шуткой
Столь долгий и жуткий ужасный кошмар.
Знакомы малюткам ведь мамины слёзы,
Отчаянье, горе в любимых глазах,
Но злая болезнь порождает угрозы,
Что смерть заберёт их дитё на руках.
Надежда живёт, но скопилась усталость,
Усталость от жизни тяжёло-больных,
И надо бороться, но дикая слабость
Не даст отличить свежий труп от живых.
Не хватит же детям глотка антидота,
И белые маски скрывают улыбки,
Вновь рвётся наружу противная рвота,
Но дети не стонут, не плачут. Привыкли.
И лишь в палисаднике грустно выводят
Мелками из воска они обречённо
Того господина, что часто приходит
К ним в гости, одетый в холодный плащ, чёрный.
24.07.17