Страшно всё. В плену переполоха
я соображаю очень плохо.
Только ночью и живу ещё.
Удивляется Луна: «Ты чо?»
Ей, Луне, мой век по барабану
и психоз мой тоже курам смех.
Дать бы ей по кумполу шалбана
или потаскать за рыжий мех.
Но она, метафора и нежить,
всё равно не ощущает боль.
Начинает разум ночью брезжить,
отступает череда неволь.
Отступает день, его повадка.
Господи, поэту жить несладко...