Хоть на мгновение сойти с ума,
лицом уткнувшись в голоса подушку.
Успеть подумать: «Как я благода…» -
и ворот расстегнуть, поскольку душно.
Но нужно иронично выпускать
беспечностью отточенные стрелы
колючих фраз, не подпустив на пядь
тех сладких слов, которые хотела…
…Которые хотелось раскачать
и колыбелить белыми ночами,
испить с рассветом губы кумача.
Но как мы мастерски, по-взрослому молчали!
С густой многозначительностью нот
в надтреснутой тарелке глупых истин.
В негодовании гудел народ,
который в хрупких строчках рьяно рылся.
Лишь благосклонны были провода
невидимые в телефонном теле,
не дав к огню приблизиться тогда,
когда мы сами этого хотели.
В оскале пасть таинственных акул,
что снайперски стреляют лишь в десятку.
Ресницу непослушную смахну:
на солнце тоже проступают пятна –
весна-шалунья конопатит нос.
(Безмолвием печали не припудрить)
Вновь зуммер загудит, как стая ос,
и будет от волненья брови хмурить.
Нас всемогущая заглатывает сеть,
как ихтиандры, чахнем без пучины.
На волоске от тишины висеть
приходится. Но ножик перочинный
коротенькой беседы взрежет день,
исполосует вены равнодушно.
(Ты безразличия пиджак надень
и ворот расстегни, который душит…)