***
Весной,при криках журавлей;
зимой,ночами бесконечно длинными;
в полях без края и конца
разбудит нас голодная тоска
прощальным криком паровозного гудка.
И вдруг окажется,
что в дни,когда мы были
свирепо деятельны - мы не жили.
Мелькнула жизнь в задернутом окне,
и прошлое - осталось встороне.
И конь неседланный
прождал меня напрасно,
надеясь: я приду,
уздечкою звеня
в моем саду.
В лесах глухих,спокойных,вечных;
вдали от быстрых скользских автострад;
где кружево дорог лесных песчаных,-
дом темный твой на можжевеловом юру
и чистое белье на розовом ветру,
разбудит нас голодная тоска.
И вдруг окажется, - в те дни,когда мы были,
казалось бы; - свободны,-
мы не жили.
И я не знал где ты,и ты меня ждала.
Зачем же жить так страшно,одиноко,
нырнув глубоко,
- как рыба - под поверхностью стекла?
Мне дороги те двое,что плывут
залив пересекая по диагонали,
как раз в границе воздуха и вод.
И я надеюсь,что меня узнали,-
все те,кому дано, - поймут.
Я поддержу тебя в воде,ты так легка.
И мы не лишены земного притяженья.
И бездна вод и неба глубока.
Дельфин сшивает их своим движеньем.