Накрыл солдата миномётный шквал,
И он упал, разрывом оглушённый,
Когда очнулся, тяжко застонал
И… встал под дулом, немцами пленённый.
В глазах – растерянность, в душе – тоска,
Такая участь не для слабонервных,
Из лагеря – фашистского силка –
В побег толкнули скрытые резервы.
Колючку разомкнул и был таков,
От пуль петляя зайцем по покосам,
Когда ж попал к своим, без лишних слов
Был приведён к штабисту для допроса.
Не стал тот разбираться, что да как:
Раз в плен попал, так, значит, сдался немцам,
И для него теперь он скрытый враг,
И вынес приговор, ножом по сердцу.
Штрафбат!.. Живой, стоящий насмерть, щит.
Он первым шёл в военной круговерти,
Меж двух огней: своими в спину бит,
А в грудь – фашистским пулемётом смерти.
«Ну разве это жизнь, когда в цепях?
Ну разве это выбор, если скован?» (В)
Но воевал солдат, забыв про страх,
Привязан к жизни материнским словом.
И «цепь» снимал, идя в тяжёлый бой,
Освобождаясь от душевной боли,
Всё потому, что в связке боевой
Стоял за дом родной по доброй воле.
«Свободу» всё же получил штрафник,
Упав защитником на поле битвы,
И только мать над ним, под горький вскрик,
Прочтёт, в слезах, прощальную молитву.
В кавычках строки из "Дорожного дневника" В.Высоцкого
22 июня 2017 г.