Стерлись узкие тропинки,
Заросло быльем село.
У руин в глазах травинки,
Память пылью занесло,
Но сквозь дрему слышат сакли
Хрип и ржание коней.
Жизнь ушла, и дни иссякли,
Ни отцов, ни сыновей…
Слышит только горный ветер
Шорох тура, шаг глухой,
Да село- немой свидетель,
Да еще репей лихой.
Снегом-дождиком смывает
Пепел давних очагов,
Кров разрушенный скрывают
Тени туч и облаков.
Так живет сиротской жизнью
Дом разрушенный - село,
В душу смотрит с укоризной
Все, что было и ушло:
След очажный – здесь кипели
Мясом полные котлы,
Здесь играли свадьбы, пели,
Здесь, спокойны и мудры,
Старики в кругу сидели.
Аромат людской исчез,
Нет звучания свирели,
Нет простых земных чудес.
Мнится, время сквозь прорехи
Поднимая к небу руки,
Из руин взывает эхом,
Молит в горести и в муке:
Дети, землю берегите,
Чтоб таким, как я, не стать вам,
И земли родной обитель,
Словно маму, берегите
От душевных горьких ран;
Берегите землю, дети,
Словно маму, словно маму...
Подстрочник
Даже узкие тропинки
Стерлись к этому селу,
Тонко стенки, словно стелы,
Пожнялись среди руин.
Ржанью лошадей когда-то
Здесь дома внимали часто,
Хожденью тура по тропинкам
Здесь село немой свидетель.
Снегом-дождиком смывая,
Тучей-облаком скрывая,
Тут село сиротской жизнью
Одиноко доживает.
Очаги здесь приютились,
Кое-где следы остались,
А ведь в них котлы кипели,
И в них мясо, суп варили,
И живого не осталось,
Жизнь здесь замерла навечно,
Нет людского аромата
И нет песенных мелодий.
Время здесь подняло руки,
Устремляясь в небо, к богу,
И мольба ко всей планете
Из руин выходит эхом:
Берегите землю, люди,
Чтоб таким, как я, не стало,
Берегите, как маму, дети,
Берегите, как дети маму!