Хлопоты в доме. Крепкий напиток начат.
В кухне
блаженно радуется отец.
Мамина радость -
голубоглазый мальчик,
безоговорочный вспарыватель сердец.
Мчит карусель,
фонариками мигая,
мягким мороженым тает
апрельский снег.
Ты ждёшь каникул,
торопишь субботы мая,
отправляя кораблики
галсами в лужи рек.
Так горячо! Напитки любого цвета
смоют последствия
адских любовных бурь.
Плачешь впервые,
ты только узнал:
что
это -
колюще-режущим,
проникающее
вовнутрь!
Мамина гордость,
голубоглазый мальчик,
чувства глотает залпом, как витамин.
Сердце не плачет.
Сердце стеснённо прячет
грубые шрамы, красящие мужчин.
Водовороты, похороны, могилы,
лестницы, крыши, кризисы средних лет.
То, что недавно радовалось и билось,
черным пятном фиксирует на просвет
каждый твой снимок. Но, странно...
Как это странно -
плыть по течению тонущим кораблем.
"Это не больно,
если б ты знала, мама...
ты обещала -
мы никогда не умрем!"
Все принимаешь:
мази, таблетки, свечи,
ставишь поклоны идолам и мощам.
Врач намекает, что
это сейчас не лечат,
а под наркозом
режут
ко всем чертям.
Белые двери - редкие аплодисменты,
тайная музыка "гамма" и "бета" волн.
Близится пристань.
Время идет на нет, но...
Реанимация.
Капельница.
Укол.
Рушится память
тонкой стеной картонной,
воздух - не воздух,
верой кровоточа,
в полости ребер,
точно перед иконой,
не угасая,
тлеет
твоя
свеча...