Над урной рвало бомжа.
Я покупала вишни.
Мимо «Фиат» проезжал.
Кто, в самом деле, лишний
в этом городе грёз
и гроз из раскрытого сердца.
Вновь распустилась гроздь
надежды, но не согреться,
не вызреть в пустом дому.
Лишь осы в подлунном мире
мечут свою икру.
Проехали. Е-4
Е-2 – белых клеток тьма!
Над чёрными зонт раскрою.
Снова спешит зима
радовать нас тоскою.
Город, прими меня
в эту игру без правил,
где, синевой звеня,
крепость ноябрь оставит,
где разучусь различать
букв ледяные звуки
(нежность свою опять
складываю от скуки
в банку из-под халвы –
cладкой начинки вместо).
Что там насчёт игры?
Есть ли под солнцем место?
Есть ли на Марсе жизнь?
Ленин – калмык или русский?
Кто-то успел «ложись!»
крикнуть, когда Тунгусский
падал метеорит
с пламенным к нам приветом?
Что Галилей говорит
о столкновеньи этом?
Где справедливость, брат?
Снова заводим танки?
Из-за своих баррикад
граждане и гражданки
давно не слышат луны,
как она плачет ночами.
Очи тоской полны.
Сон колыбель качает
города из песка –
вечного иноверца…
Как же она близка –
клетки заветной дверца!
Шахматный переворот?!!
Ну почему в коробку?!
Бомж у калитки рвёт
спелые вишни ловко.
Мой шелестит пакет:
радуется улову.
Марс подмигнул в ответ
глазом своим лиловым…