Кружева твои так мягки,
не шуршат, не топорщатся.
Были, где же в глазах огоньки,
где они, моя бывшая спорщица?
И глядишь ты как-будто с небес,
глаз безвинный слезится старуший,
так тиха, так бессловна, бес..., бес...
Что он дал тебе, всё разрушив?
Этих глаз голубых тишину?
Да такую, что страшно заглядывать.
Что ты видишь - Любимых? Войну?
Или лучше совсем не отгадывать?
Кружева твои так тонки,
по осеннему, не по вешнему,
да на пальцах иссохшей руки
перстеньков серебро почерневшее.