Сгущаются сумерки,
И
Покорное ночи небо
Смуглеет чернее чертёнка в печи.
Окутано смрадом бенгальская нега-
И только проселком
Ворона кричит.
Отставший от труппы печальнейший клоун
В каком-то полночном закрытом селе
Скитается, пьяница, горечи полон
Вдоль глаз, что маячат чуть в каждом окне.
Тоскливей всего в получноное лето
Межою идти возле яблонь и бань.
Пожалуй, всё лучшее было уж спето,
А худшее…Ну что ж, наливай…
Скрипи виолончель, гуди, моя скрипка,
Скули, мой Байкал, и вылязгивай лай;
Дели свой прожиток на жизнь и поминки,
А боле не надо…Играй, ай, играй…
Пока есть мгновенье, вечерию лунной,
Тоску и печали свои забывай-
Найди лишь беляшку и бабу доступней
Да братцев, отживших с тобой этот рай!
Растягивай щёки до мочь- улыбаайся,
Не пой. Не грусти между пасмурных лон.
Коль всех ты умнее-поди ж , убирайся-
Таков деревенский обычный закон.
Сидя за столом иль бродя по Криушной,
Ну что ж, мой глупец, не поймешь ты никак-
Что скудным ты будешь в среде равнодушной,
А жизнь променяешь на медный пятак…
Над жизни воронки кружат птичьи стаи,
Одна возле ставень как знамя сидит
То ради беды иль то ради Христа ли
Проклятая ворона просёлком кричит.
Ой ,русское счастье, ой ,русская доля,
Любовью ты плещешь по долгим раздольям.
Твой житель несчастлив и счастлив зараз-
Малиновый купол, безропотный Спас!