За овивавшими домами из средины,
в растоптанных асфальтовых газонах,
та череда растерзанных, красивых
и незнакомых памятников,
не возведенных и не скоро;
страдал я по тебе,
во всём живом храня идиллию
молчания,
захлёбываясь музыкой покоя;
ты отвечала с долгим взглядом в такт укору силой:
время течет
и под своею глубиною жадно пьет и
тонет.
Я думал мир – не дольше, чем поныне;
что тяжесть слов не хуже тронного безмолвия,
не чокаясь,
не пожимая благородно руки;
ты ли не знала,
как твоя любовь исходит из средины,
из дома, стен, асфальтовых газонов,
скамей без спинок, клумбы, окон,
где так же ждал тебя, не обрывая слова,
не видевший ни разу дивный мир открытий,
будь он на шаг,
но дальше домофона звона.
Всё не сдавался,
чуть горел в солёном вздохе:
время течет,
и под своею глубиною, задыхаясь,
слышит
Голос.