Лазурь по краям выцветает
в полуденном небе пустом.
И выжженный холм, выступая
над рощей, трамвайным мостом,
как будто твердит, что отныне
кустарником меченый склон
заменит стога, и пустыни,
и отмели давних времен.
Но жалоба, миф и бодрянка
не могут во мне прорасти;
звенит отстраненная танка,
и летние кроны в пути,
и шаг одинокой прогулки,
и птичий полет и напев,
и полночь с биением гулким,
и гравий на пыльной тропе.