По мотивам одноимённой сказки
Н. Макиавелли
1.
Однажды царь Аида, сам Плутон,
Был странной вестью очень удивлён:
Будто мужи, отправленные в ад,
В своих несчастьях сильно жён бранят.
"Зачем женились мы?!" -
Вопят в слезах их души,
Да так вопят - залей хоть воском уши.
Вся преисподняя гудит - терпеть нет мочи...
Решил Плутон созвать совет рабочий.
Начальников всех адовых отделов
Спросил он строго:
"Господа, в чём дело?
Клиенты наши, из мужчин, признались,
Что жёны их над ними издевались,
Да так, что муки нашей преисподней
Как будто им во много раз угодней.
Поверить в это или не поверить
Нам предстоит на практике проверить.
Не может быть, чтобы земные муки
Были страшней, чем преисподней штуки.
Терпеть нам, господа, такой позор?!
Я предлагаю, чтобы Бельфагор -
Средь нас самый проворный сатана -
Вошёл бы в свет, чтоб всё узнать сполна.
Пусть испытает все земные страсти,
И все капризы, что по женской части.
Согласны все? Что ж, Бельфагор, вперёд!
Дух ада пусть тебя не подведёт.
Прими красавца облик молодой,
Обзаведись красавицей женой.
А к нам вернёшься через десять лет
И дашь ответ, в чём жён земных секрет".
2.
Флоренция! Цветущий яркий край,
Царём небесным превращённый в рай.
Здесь Бельфагор средь богачей крутых
Дом приобрёл в предместье Всех Святых.
Женился на красавице Онесте.
Супружество считая делом чести,
Подругу он свою боготворил.
Был предан ей. И с нею счастлив был.
Любую блажь её он поощрял,
Дарами дорогими ублажал.
На платья модные расходов не жалел,
Хоть и не знает мода, где предел,
Преображаясь с каждым новым днём...
О, Бельфагор! Играешь ты с огнём:
Мила, но не проста твоя Онеста,
Строптивость в ней имеет много места.
Поняв, что муж - и это льстило ей -
Влюблён в неё как пылкий дуралей,
Решила слабости его прибрать к рукам,
Чтоб ничего решать не мог он сам.
Богатый чёрт, не чувствуя беду,
У наглой моны шёл на поводу
И, кажется, совсем не замечал,
Как щедро капитал свой расточал.
Он выдал замуж трёх сестёр Онесты,
В приданое купив им по поместью.
Её двух братьев не обидел тоже,
Купив им по дворцу - на зависть дожу.
А мона, приводя в восторги знать,
Пиры не уставала задавать.
Но вот прозрел вдруг дьявол наш богатый -
Слезу пустило золото дукатов,
Исчезли в дымке золотые горы,
Пришла пора стучаться к кредиторам.
3.
Долги росли. Онесте горя мало.
Она умело мужем управляла
И, за собой не чувствуя вину,
Безжалостно трясла его казну.
А муж не знал, что делать и как быть,
Чтобы долги безмерные покрыть.
И каждый день всё более гнетёт,
А ведь с женой он только год живёт!
О счастье ли в такой геенне грезить?
На очереди - бедность и болезни,
И долговая может быть тюрьма...
Попробуй-ка тут не сойти с ума!
Суровый рок не терпит промедленья,
У кредиторов лопнуло терпенье.
И векселей внушительную гору
Они с угрозами вручили Бельфагору.
Вот если б светский мот здесь оступился.
Скорее бы всего он застрелился.
Но не такой породы наш герой,
Он для свободы выбрал путь иной.
Служитель ада, как заправский чёрт,
Со всеми разом произвёл расчёт:
Хвостом упругим резко покрутил -
И след его немедленно простыл.
Горюет мона, сидя у окна,
Ждёт мужа возвращения она.
Без мужа и без слуг попробуй - сдюжь
(А слуги все исчезли, как и муж).
Надежда вся теперь на кредиторов,
Авось вернут Онесте Бельфагора.
4.
А Бельфагор в родной вернулся ад,
Чему, конечно, был безмерно рад.
Плутону он, волнуясь, доложил
Подробно, как с женою год прожил,
Как перед ней в любви своей прогнулся
И почему досрочно в ад вернулся.
Совет начальников собрата поддержал.
Плутон же в заключенье так сказал:
"Позор нам, господа! Исчадье ада
Бытует НАВЕРХУ, а не у нас.
И потому такой мой вам наказ:
Ужаснее придумать пытки надо.
Смелей смекалку проявите тут,
Иначе на земле нас не поймут.
А Бельфагор, как опытный, отныне
Будет служить... на женской половине".