Извини, с тобой прощаюсь я.
Человек не продвинется дальше,
Eсли душу рвут воспоминания.
Становишься все старше,
А в голове одни лишь невосполнимые мечтания...
Я думаю только о тебе,
Ведь ты заблуждалась в моей бесчеловечной душе.
В то время, как ты тонула в дорогом вине,
Я от чувств сгорала в безжалостном огне...
День и ночь безмятежно меня поедает мрак,
Уходит даже красок густых аромат.
Но если сердце мое прострелит автомат,
Я буду продолжать любоваться тобою, как на бесконечный закат...
И с тобой я живу уже давно,
Но нет, это не предрешено судьбой,
Здесь смысл чуть иной,
Лишь дышу я тобой.
Ты так прекрасна...
От твоих прикосновений, мое сердце срывается в дрожь.
Но переживаю страдания напрасно,
Ведь любовь — это всего-навсего ложь.
Унижая себя, я забыла запах чести,
А остается лишь вперёд идти,
Но видимо, нам не по пути,
Мы с тобой разходимся, как в море одинокие корабли.
Мне нужно скорее тебя позабыть,
Но очень сложно мне из этого моря уплыть.
И образ твой я пыталась позабыть...
Однако глаза на возлюбленного человека невозможно закрыть.
Даже идя ночью по мостовой,
О тебе напоминает каждый чертов дом.
И хочется назвать это все страшным сном,
Но все эту боль не передать одним стихом...
До сих пор произнести мои чувства я не могу,
Ты прости.
Хотя искру в твоем сердце я не подожгу,
Но и уйти я тоже не могу...
Тихой листвой зашумят леса,
Пройдут не минуты, а года.
И когда-то, под капли теплого дождя,
Ты поймешь,
Как я живу, себя казня,
Из-за того, что я люблю тебя.
Пусть стала жертвой любви я,
И моя мечта — взять тебя за руку тихо подойдя.
Но ты безмолвно скажешь взглядом огня:
"Навечно позабудь меня."
Далеко не каждый познал чувство это,
Не каждый, лечил душу свою амареттом.
И печалился счастливым летом,
Из-за того, что сердце не было теплом согрето.
То раздирающие чувство,
Когда внутри прижился дым "последней" сигареты,
И лишь Шекспира помогают сонеты.
Про одно чувство пишут все поэты —
Это чувство страдания, размером с кометы...
Я жила тобой,
И немела я, когда твой лик стоял передо мной.
Ты была для меня звездой,
Не доставаемой,
На которую можно было только смотреть
И любоваться синевой...
Я была в гитаре сломавшейся струной,
Но мне было совсем не до себя самой,
Ведь мне стало интересно,
Каким огнем можно было растопить тот айсберг ледяной....
Её нельзя было сравнить с луной,
И она не была из кожи золотой,
Не было в ней ничего иного,
Просто она была сама собой...
Я была готова отдать все,
Лишь бы не дышать тобой,
Не жить из-за дня в день тоской,
Я была готова умереть,
Но при полете, крылья раскрылись за спиной...
Наконец прошла эта долгая участь,
Пройдя сквозь эту дождливую тучу,
Те воспоминания уже ничего не значат,
И мысли о тебе наконец меня не мучат...